Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса
Шрифт:
Сокрушающее ушные перепонки "Бум! Бум!" заставляло Юла вздрагивать.
– Семитри! Семитри!
– закричал кто-то под ухом парня.
– Семитри!
Юл обернулся, увидел рядом с клеткой старого кочевника, чьи седые грязные волосы были заплетены в косу и достигали середины спины. Болотные глаза байкера блестели нездоровым огнем. Он морщил от удовольствия широкий нос и улыбался щербатым ртом голубому небу. Любопытство вдруг победило страх и неуверенность, и парню захотелось узнать, что же такое "семитри"? Но кто ему даст ответ
Ури доехал до середины поляны, остановился, поднял вверх кулак. Барабаны вдруг перестали бить, а вслед за ними затихла и толпа.
– Я вижу вся рать, все войско в сборе! И это хорошо!
– проорал он.
– Братья-байкеры и сестры-байкерши! Чуваки и чувихи! Я, Ури, Урал Громоподобный из клана Дэнджеров, президент клана Дэнджеров, байкер Стальные бедра и герой степных дорог, имею высокую честь открыть сезон! Я желаю вам удачи в новом обороте колеса! Пусть же небесный стальной конь Харлей Изначальный и небесная стальная кобыла Ямаха Первородная всегда скачут над вашими земными байками, где бы вы ни находились. И пусть фарт прибудет с вами!
Ури отпил из кружки, довольно крякнул и снова заорал:
– А теперь, прежде чем открыть сезон, о чем я должен напомнить всем нам?!
– Семитри!
– закричал кочевник с седой косой так, что Юл отдернул руки от прутьев клетки.
– Семитри!
– отозвалось тысячеголосое эхо с обоих холмов становища.
– Верно! Семь кланов, три правила! Вот завет древних!
– Ури отхлебнул из кружки и продолжил.
– Я пью за семь кланов, семь кланов избранных, много лет назад ускакавших на стальных конях в степь: за Дэнжеров, за Файеров, за Вампиров, за Хандредов и Вилсов, за Реблов и Фалкомов! Пусть в шатре каждого из вас будет вдоволь хавки и бухла!.. и халявная чикса!
"Так вот, что значит семитри...
– подумал Юл, - семь и три..."
Ури принялся пить, а над становищем пронесся невиданной силы рев, кочевники и их подруги откупоривали меха и буквально заливались брагой. Старый седовласый байкер тоже принял на грудь. Но выпил он из бутылки. Причем бутылки стеклянной. Это очень удивило Юла.
– Что смотришь?
– спросил он вполне дружелюбно.
– Тоже хочешь?
Юл замотал головой, но кочевник все уже решил за него.
– На, вмажься!
– он протянул бутылку сквозь прутья.
– Только не пролей и не разбей! Это раритет из древности.
Парень коснулся губами горлышка, жидкость обожгла язык. Дыхание сперло. Юл закашлялся.
– А!
– обрадовался байкер.
– Как тебе? Жестко? Давай, еще хлебни. Хлебни, я сказал! Такого теперь не делают.
Юл отпил и закашлялся еще сильней. Ему показалось, что он только что проглотил раскаленный уголь, который теперь стремительно прожигал нутро и вскоре выйдет наружу.
– Ладно, давай сюда!
– кочевник вырвал из рук парня бутылку.
– Это я нашел в землях за рекой Пагубь. Представь, я там был в плену у выродков, у аэсов. И
Парень и слова не смог выговорить, просто кивнул. Горло пылало страшным огнем, а из глаз сами собой катились слезы. В Забытой деревне, бывало, делали вино. Но пить его разрешалось либо тем, кому исполнилось восемнадцать, либо тем, кто вступил в законный брак раньше этого срока. Правда, Темерка однажды украл у отца немного хмельного напитка, и друзья тайком выпили его. Но то, что Юл хлебнул сейчас, ни в какое сравнение не шло с вином. Это было нечто огненное, нечто такое, что нельзя понять...
Тем временем толпа вновь утихла. Ури громогласно расхохотался, борода его была мокра. Он прокричал:
– А теперь мы должны произнести три правила, по которым живет каждый правоверный байкер! Первое правило гласит...
– президент Дэнджеров замолчал и резко вскинул руки вверх, из кружки плеснуло светло-коричневым.
– Не будь пидором!!!
– дружно заорали кочевники.
Ури сделал глоток, а Юл, услышав незнакомое слово, недовольно цыкнул.
– Второе правило гласит...
– предводитель снова поднял руки.
– Никогда не будь пидором!!!
– задорно отозвалась толпа.
– Третье правило гласит...
– Никогда, ни при каких обстоятельствах не будь пидором!!!
– проревел седовласый байкер, и Юл оглох на одно ухо.
Следом то же самое проорали остальные.
– Ибо пидоры погубили мир!!!
– закончил Ури.
Кочевники взорвались радостными криками. Президент Дэнджеров, наконец, опустошил гигантскую кружку до дна и, оскалившись, швырнул ее о землю.
– Что ж!
– прохрипел он.
– Теперь исполним же, братья и сестры, судьбоносную балладу, завещанную нам древними, и начнем состязания! Ибо час пробил!!!
– Пробил час!!!
– ответила толпа.
Неожиданно забили барабаны. Голые по пояс кочевники принялись отбивать странный, плотный, но завораживающий ритм. Юлу внезапно захотелось под него плясать, слиться с беснующимися байкерами, лапать разукрашенных женщин, почему-то одетых исключительно в брюки, целоваться с ними, и пить, пить, пить из мехов, заливаться смехом и брагой, утонуть в диком, необузданном и неконтролируемом счастье, в испепеляющем угаре безумства, где нет никаких запретов, где все можно, где ты не одинок, и каждый тебя понимает, ибо вокруг такие же сумасшедшие, как и ты.
А кочевники пели в разнобой. Пели так громко, что трудно было разобрать, о чем баллада.
– ...на дороге мы с тобой!
– выводили откуда-то сверху.
– Время вдаль лететь, и нету сил терпеть!
– визжал где-то женский голосок.
– Когда ты в коже на коне, а конь стальной!
– ревел седовласый байкер, делая непонятный жест рукой: большой палец соединялся с безымянным и средним, а указательный и мизинец оттопыривались, отчего жест был похож на рогатое животное: корову или козу.