Надежда умирает последней!
Шрифт:
Уже сидя на одном из мобов, что усиленно пытался сгрызть напопник, что зиял кучей дыр с вываливающимся поролоном, она попыталась стукнуть двух тараканов друг об друга.
— С этими не проходит! — в ее голосе просквозил испуг. — У меня не хватает сил их столкнуть!
После этих слов один из насекомых куснул ее за руку.
— Блин! Больно! — взвизгнула Светка.
Я посмотрел на ее красную полосу. Да уж, это не милые насекомые первого уровня. Эти трое снимают прилично жизни, уже так не поразвлекаешься, надо быть внимательнее.
— Эй! —
Парикмахерша, до этого жавшаяся к стене межлестничной площадки, осторожно поднялась на пару ступенек, так, чтобы видеть меня.
— Да? — тихо спросила она.
— Лечи Светку! Видишь, у нее жизнь уже ниже половины спустилась?
— Ой… — растерялась Лили. — Но как… Мне же придется еще немного подойти!
— Лечи, дура! — не выдержала маман. Конечно, за дочку она будет больше волноваться, чем за какую-то тетку, что раз в месяц видела раньше.
— Но… — попыталась возразить та.
— Не дождемся мы конца боя, чтобы хилиться! Поляжем все тут после Светки. Тогда и тебя таракашечки милые догонят и тоже покусают! — понимая, что злиться на эту балду бесполезно, я решил немного ее попугать. Помогло.
Опасливо поднявшись еще на ступеньку, парикмахерша выкрикнула:
— Ванесса, лечить! — и тут же отскочила обратно.
Жизнь у сеструхи поднялась, зато у Лили, почему-то просела на четверть. Странно. Никто же ее не бил.
— Ай! — вскрикнула парикмахерша. — Мне еще раз написали, «Невозврат 1 ур», а потом, рядом -25 жизни!
— Я же говорил! Назад не ходим! — разозлился я и, благодаря этому, хорошенько так огрел таракана по мордасам, даже крит прошел. Понятненько теперь, что дебаф делает. Неприятная вещь оказалась.
— Больше не буду! — Лили прижала руки к груди и замерла на одном месте.
— За жизнью Светки следи! — напомнил я, а парикмахерша быстро-быстро согласно закивала головой.
От сеструхи же слышались в основном ойканье, айканье и довольно приличные ругательства, не переходящие в мат. Правильно, маленькая еще, не научилась. Все это сопровождалось грозным хеканьем Птицыной, периодическими фразами от Сигизмундовны: «Давай-ка, жахнем!», и, время от времени тоненьким голосом от Лили: «Ванесса, лечить!». Какофония какая-то…
И вдруг Светка ойкнула как-то по-другому. Радостно, я бы сказал.
— Я «Живучесть» получила! Плюс один! — а после этого еще одно айканье, уже не такое веселое. Таракашка под попой попал челюстями за бедро.
— Вот видишь! — подбодрил я. — Терпи, казак, атаманом будешь!
— Сам ты казак! — почему-то обиделась Светка, но уже ругаться стала менее активно.
Оранжевый таракан все же вырвался из цепкой хватки нашего танка и хватанул укусом маман. Та взвизгнула, но не растерялась и приложила его своим умением. После чего Светка извернулась и схватила обратно насекомое за крылья.
Жизнь у маман просела почти наполовину. Многовато… Но тут удивила парикмахерша, тут же отреагировавшая и восстановившая
Светку парикмахерша хилила еще два раза. После чего был с трудом, но повержен, первый желтый таракан, а почти сразу же и оранжевый. Сеструха выдернула из-под попы второго желтенького, в челюсти которого было несколько, честно добытых в сражении с напопником, кусков поролона, после чего с наслаждением дала насекомому кулаком в глаз, навешивая «Ошеломление». Дорвалась, все-таки.
Опыта за каждого таракана дали по пять единиц. Конечно, в два с половиной раза больше, чем за тех, мелких, но и убивать их оказалось дольше, сложнее, и, что самое важное, опаснее.
У парикмахерши почти не осталось маны, даже выхилить полностью Светку не хватило после окончания боя. Так что решили подождать, пока все восстановятся естественным путем. Медленно, но верно. Сестуха грустно вздыхала над ошметками напопника, который пришел в полную негодность. Я собирал дроп. Опять крылышки, усики, зато монеток с троих упало аж тридцать пять. Сигизмундовна вертела рогатку, задумчиво бормоча, что кончаются боеприпасы. Мол, стреляет, а орехи исчезают. От силы половину можно потом найти.
Упало настроение бойцов.
— Что скисли то? — бодрым голосом спросил я. — Нам еще по квесту надо квартиру богатеев местных зачистить.
— Петь, а что будет, если полностью жизнь кончится? — задумчиво и напряженно спросила маман.
Я переглянулся со Светкой. Сеструха пожала плечами.
— Наверное, реснешься на точке респауна.
— Что? — брови маман непонимающе сдвинулись на переносице.
— Возродишься на точке воскрешения, — перевела Светка.
— Это хорошо… Но меня смущает Петино «наверное»…
Опять обменялись с сеструхой взглядами. Конечно, может и возродишься… А, вдруг, нет? Может, тут одна жизнь дается. И что тогда?
— Может, попробуем на ком-нибудь? — выдала Сигизмундовна, присевшая на ступеньку.
— На ком? — уточняюще пискнула Смородина.
— На самом ненужном, — и старушка выразительно глянула на парикмахершу. Та икнула и постаралась спрятаться за перилами.
— Стоп, — поднял я руку. — У нас ненужных нет. Лили последний бой очень хорошо себя показала, без нее бы не вытянули.
— Спасибо, — прошептала парикмахерша и опять нервно икнула.
— И вообще, у нас функционалы есть, там спросить можно!
Я вызвал тетрадочку, только в этот раз вместо ручки мне упала очень сильно грызеная четвертинка простого карандаша. Черт… Моя… Сам поиздевался, пока схему для сессии чертил. И не пожалуешься.
«Что будет после смерти?»
«Купите полный функционал».
Я поморщился. Начинается…
«Сколько у меня жизней?»
«Купите полный функционал».
«А если я умру до покупки полного функционала?»