Надгробие Дэнни Фишеру
Шрифт:
Мими упрямо нахмурилась.
— Он — мой брат, — с вызовом сказала она. — Я могу говорить ему все, что захочу!
У отца отвисла челюсть. Впервые в жизни Мими достойно возразила ему. Отец поперхнулся и страшно завращал глазами. Мама предостерегающе положила ему руку на плечо.
— Пожалуйста, не надо спорить, Гарри, — твердо сказала она.
— Н-но ты слышала, что она сказала?
— Слушай, Гарри! — не дала она ему закончить. — Мы можем хоть раз позавтракать спокойно?
Некоторое
— Спасибо, мама, — поднялся я. — Мне пора на разминку.
Все напряженно молчали, думая каждый о своем. Я выдавил улыбку на лице.
— …И никто не пожелал мне удачи?
Мими порывисто встала, взяла меня за руку и чмокнула в небритую щеку.
— Удачи тебе, Дэнни. Я верю в тебя!
Я благодарно улыбнулся ей, но в моей улыбке была немалая доля горечи. Я глянул на отца, у него был отчужденный вид; посмотрел на мать.
— Береги себя, сынок! — испуганно-взволнованно проговорила она.
Я молча кивнул, проглотил подступивший к горлу комок. Неожиданно я заметил на ее лице приметы старости. За последние два года она постарела лет на десять. Она встала и поцеловала меня. Я нащупал два билета в кармане и вручил их маме.
— Это для вас.
— Нам они не нужны! — закричал отец. — Мы все равно никуда не пойдем!
— Но я взял их для вас.
— Я все сказал: мы никуда не пойдем!
Я пожал плечами и повернулся к двери.
— Дэнни! — окликнул меня отец, когда я уже закрывал за собой дверь.
Я с надеждой поднял на него глаза.
— Так ты будешь все-таки сегодня драться?
Я кивнул.
— И это после всего, что я тебе сказал?
— Я должен, отец.
— Прошу тебя в последний раз. Приказываю, в конце концов!
Я упрямо посмотрел ему в глаза.
— Ключ, — протянул он руку.
— Гарри, только не сейчас! — взмолилась мама.
— Ключ! — рявкнул он так, что зазвенела посуда в буфете.
Я вытащил ключ, бросил его на стол и вышел.
В кабинете Филдса я молча наблюдал за тем, как он отсчитывает, лаская каждую бумажку, новенькие стодолларовые банкноты. Его лицо на этот раз было сосредоточенным. Толстыми пальцами он подвинул ко мне деньги.
— Вот. Ровно пятьсот, как договаривались, — хрипло произнес он.
Я взял деньги и засунул в карман. Посмотрим, как запоет отец, когда я выложу их перед ним.
— Спасибо, мистер Филдс.
— Не за что, Дэнни. Но не вздумай провести меня.
— У меня и в мыслях такого не было, — удивился я.
— Знаю, что не было, а вот Спит думает иначе.
Я посмотрел на Спита,
— Ах, так он еще и думает!
Филдс от души рассмеялся. Он оторвал свое грузное тело от кресла и, подойдя ко мне, положил свою тяжелую лапу мне на плечо.
— А у тебя, парень, не только ум острый, но и язык. Мне нужны такие ребята. Иди, не забудь только, что у тебя деньги в кармане.
— Не забуду, мистер Филдс, — пообещал я.
— Да, я хочу, чтобы ты запомнил еще одну вещь, Дэнни Фишер… — Филдс стоял, опершись обеими руками о стол, — ни следа недавнего смеха, несокрушимая глыба с холодным, пронизывающим взглядом. О таком мистере Филдсе ходили страшные легенды.
— Какую вещь?
Его набрякшие веки распахнулись, как у филина:
— Я буду следить за тобой, — с угрозой произнес он.
Рев толпы волнами докатывался из зала в раздевалку. Он был стар как мир. Наверное, так же орали первобытные люди в джунглях, наблюдая за схваткой двух диких зверей, чтобы потом сразу же сожрать побежденного. Так же вопили древние римляне, приветствуя своего императора, который решал: жить или умереть поверженному гладиатору. Я заткнул уши, но рев все равно проникал в сознание. Раздался глухой звонок. Спритцер похлопал меня по спине.
— Это нас, парень.
Я сел. Внутри у меня засел какой-то комок, словно я проглотил кусок свинца.
— Что, страшновато? — улыбнулся Спритцер.
Я, вымученно улыбнувшись, кивнул.
— Не дрейфь, это пройдет, — уверенно сказал он. — Каждый боксер чувствует себя так, когда впервые попадает в «Гарден-холл». Здесь есть что-то такое… — он повертел в воздухе пальцами. — Знаю из личного опыта.
Интересно, что бы он сказал, если бы знал: вовсе не «Гарден-холл» мучил меня, а схватка, которую я обязан был проиграть. Мы вышли из раздевалки, я робко оглянулся на огромный зал. Передо мной волновалось море незнакомых лиц. Где-то там был Сэм, была Нелли, был… Филдс. Только отец и мать не пришли. Ну и слава богу!
Толпа возбужденно-одобрительно засвистела, захлопала, заулюлюкала, когда судьи объявили о своем решении по предыдущему бою.
— Пойдем, Дэнни. Это твой великий день, сынок! — Спритцер подтолкнул меня вперед по дорожке, которая вела к залитому светом юпитеров квадрату ринга.
Снова поднялся крик. Некоторые из болельщиков даже выкрикивали мое имя. Я неотступно следовал за Спритцером, опустив голову. Рядом шел Зеп. Стараясь перекричать болельщиков, он завопил мне в ухо: