Надо помочь бабушке
Шрифт:
– Хорошая формулировка. Очень емкое выражение. Надо записать...
– Эмилий открыл кожаную сумочку, что висела у него справа и вынул блокнот.
– Крепкий кулак - лучший путь к установлению мира, - ухмыльнулся Максиму Агофен.
– Твое скромное желание, мой любознательный друг, исполнилось. Мир наступил и теперь ты можешь хорошо разглядеть эту зверюшку. Дороша!
– позвал он.
– Иди к нам! Не бойся. Максим уговорил скрейга не кусаться.
– Я и не боюсь, - Дороша выпустил пару клубов дыма, закинул за плечи ранец и стал неторопливо спускаться со стены.
Максим, между тем, внимательно
– Сенсация! Сенсация!
– неожиданно раздался хриплый голос, и с ближайшего дерева вспорхнула темная в красную крапинку птица с большим желтым клювом. Величиной она была с крупного петуха.
– Впервые в нашем герцогстве! Встреча скрейга кудлатого с человеком! На человеке ни единой царапины, а краснохвост потерял сознание и не может ответить ни на один из наших вопросов! Что это: обычное преступление или хорошо продуманная провокация? Краснохвост совершал мирные прыжки по поляне, ибо был голоден. Но вместо гуманитарной помощи он, совершенно неожиданно, получил удар кулаком в морду. Лесные жители в шоке! Почему ничего не делается для охраны беззащитных животных? Куда смотрит общество? Кто накормит голодных скрейгов? Знают ли в канцелярии герцога Гезерского о том, что происходит с редкими животными под покровами лесов? Кто держит Красную Книгу под семью замками?! Подробности в наших дальнейших сообщениях! Сенсация! Сенсация! Прислушивайтесь к нашим сообщениям!
– птица сделала круг над поляной и улетела.
– Крокадан! Надо же!
– рассердился Агофен.
– Тихое, вроде, место, а он, оказывается, здесь сидел, подглядывал. Сенсация ему нужна...
– Трепло!
– возмутился Максим.
– Очень точное определение, - подтвердил Эмилий.
– Крокаданы ведут себя совершенно безответственно. И ничего с ними не сделаешь: свобода слова превыше всего, - по вздоху дракона можно было понять: лично он не уверен, что свобода слова превыше всего. Хотя, возможно, он вздохнул по поводу того, что некоторые пользуются свободой слова совершенно неадекватно.
– Ладно, на всякий чих не наздравствуешься, - Максим подошел к скрейгу и пощупал копну на голове зверя. Копна - она и есть копна. Все здесь переплелось, перепуталось и напоминало большую, замызганную мочалку. Расчесать это кудлатое чудо и привести его в порядок было невозможно.
– Поэтому его и назвали "Кудлатый", - объяснил Эмилий.
– Клубок грязной шерсти, - определил Максим.
– За всю свою жизнь этот скрейг не только не стригся, но даже ни разу не причесывался. Но хвост у него шикарный. Парадокс. Хвост - вроде бы лишняя конечность. А у этой зверюги вся красота в хвосте.
Хитрый зверь очнулся, но притворялся, что все еще в забытьи. Глаз не открывал, прислушивался к тому, что происходит возле него. Проживающий в далеком от России Гезерском герцогстве, скрейг кудлатый краснохвост русского языка не знал, но после того, как он врезался носом в кулак стал понимать все, что говорил Максим.
– У него и клыки неплохие, - отметил Агофен.
– Но ты, мой решительный друг, испортил один из них и лишил его трех зубов.
– Что нам теперь с ним делать?
– спросил Максим.
– Лежит как бревно. Если эту зверюшку оставить в таком виде, его другие зверюшки сожрут.
– Никто его не
– Он хитрый. Слушает о чем мы говорим и собирается броситься на кого-то из нас.
– После того, как я ему врезал?
– не поверил Максим.
– У него рефлекс. Если скрейг видит что-нибудь такое, которое можно сожрать, он бросается. И сжирает.
– Но он же, вроде, не дышит.
– Притворяется. Ты посмотри, у него уши шевелятся, он каждое наше слово ловит. И задние лапы подтянул. Готовиться прыгнуть.
– Эмилий отошел еще на несколько шагов.
Максим присмотрелся: зверюга выглядела вполне дохлой. Но большие уши, действительно, шевелились, как радары на аэродроме, И задние лапы подтянула. Явно собиралась прыгнуть.
– Я тебе прыгну!
– пригрозил Максим и показал скрейгу кулак.
– Я тебе так прыгну, что ты вообще без зубов останешься. Будешь питаться картофельном пюре. А ну-ка, встать!
– приказал он.
Зверюга открыла глаза, посмотрела на Максима, но не шевельнулась, только ушами повела.
– Делает вид, что не понимает. Требует переводчика, - усмехнулся Агофен.
– Все он понимает. Но не может не прыгнуть, - Эмилий еще немного отступил и укрылся за спиной Агофена.
– У него такая кровожадная сущность и врожденный пожирательный рефлекс. Когда скрейг видит еду, у него все соображения только по поводу того, что ее надо съесть.
– Сейчас я его укрощу "Большим заклятием миролюбия", - заявил Агофен.
– Джинн щелкнул пальцами правой руки, затем левой...
– Ты всех любишь, - сообщил он скрейгу.
– В твоем сознании царят мир и любовь ко всему живому.
Скрейг с недоумением уставился на Агофена, затем аппетитно зевнул, широко разинув рот. Зубов у него оставалось еще достаточно много. Они были крупными, желтыми и производили неприятное впечатление.
– Кажется не подействовало, - решил Максим.
– И не подействует, - Эмилий перебрался за спину Максима.
– Ты, Агофен, не те слова говоришь. Теперь этот хищник будет всех есть с любовью. Ты ему не о любви... Ты ему есть запрети, хоть бы на несколько часов.
– Может быть, может быть...
– Агофен внимательно поглядел на скрейга.
– С этими зверюшками я ни разу не работал. Попробуем по другому.
– Он снова щелкнул пальцами, одновременно правой и левой, уставился краснохвосту в глаза и произнес чуть-чуть завывая:
– Ты сы-ыт. Ты не хо-очешь есть. Ты се-егодня до по-о-лу-ночи ни-и-ко-го не ста-а-нешь убивать и ни-и-ко-го не ста-а-нешь есть. За-а-по-омни: ни-и-кого! Ты сы-ыт!
Скрейг поднялся. Он с недоумением и растерянностью смотрел на Агофена. Выглядел хищник, которому внушили, что сейчас он никого не должен есть, прескверно. Глаза почти полностью закрывали нависшие над ними космы, а из разбитого носа сочилась тоненькая струйка крови. Грязные кляксы на шкуре, казались сейчас еще грязней. По унылому виду, опущенной голове и потухшим глазам можно было понять, что заклятие подействовало. Скрейг не хотел есть и от этого непонятного чувства ему стало плохо. Эта зверюга была уверена, что живет только для того, чтобы убивать и есть. Сейчас, после заклятия наложенного Агофеном, терялся смысл самого существования...