Надо помочь бабушке

Исхизов Михаил Давыдович

– Только эта. Ведет в нужное нам направление. Точно не скажу, но считается, что она двадцатишаговка. Должна вывести нас к границе с Хавортией.

– Может и не вывести?
– дыра Максиму не понравилась.

– Может и не к самой границе, - признался Дороша.
– Она же волшебная, неизвестно, как сегодня ляжет... Но идет в нужную нам сторону. Такие вот дела.

Агофен подошел к дыре, заглянул в темноту, понюхал.

– Очень плохой запах - поморщился он.
– Хорошее место, по которому приятно путешествовать, так отвратительно

пахнуть не может. Хорошее место должно благоухать словно роза, взращенная опытным садовником. Там лежит что-то неприятное. Большое, кислое и очень гнилое. Не знаю кто принимал у гномов эту Тропу, но представители санитарной инспекции среди них, явно, не присутствовали.

– Ничего там нет гнилого, - приготовился обидеться Дороша.
– Просто у входа, плохая вентиляция, тяги нет. Пройдем немного, и все будет нормально.

– Ты этой тропой ходил?
– спросил Эмилий.

– Не ходил. Она раньше к хаврюгам вела, в Гнилые Чащи. Мне там делать нечего. Чего я туда пойду. Я с хаврюгами никаких дел не имею.

– Что-то ты накрутил, - не понял лепрекона Максим.
– Ты хочешь сказать, что эта тропа сначала вела в одно место, а сейчас ведет в другое?

– Я это и говорю.

– Но такого быть не может.

– Так она же волшебная.
– Дороша терпеливо удивлялся непонятливости Максима.
– Такая тропа в одну сторону никогда не расстилается. Чувствуешь, куда ветер дует? На юг. А на юге у нас что? Хавортия у нас а юге. Значит тропа сейчас ведет в Хавортию. Она, при этом ветре, в нечетные дни всегда ведет в Хавортию.

– А в четные?
– не нравились Максиму и подозрительная дыра и подозрительная тропа.

– В четные я по ней не ходил. Но если ветер западный, она к хаврюгам ведет, в если ветра нет, она тоже куда-то ведет, но никто не знает куда. Если ветра нет, никто по этой тропе не ходит.

– Значит, в нечетные, и если южный ветер - в Хавортию. Ну, конечно, куда же еще... А если ветер перемениться, куда она нас приведет?

– Не должен ветер перемениться, - терпеливо продолжал объяснять Дороша.
– В этом месяце, ветер всегда дует на юг, так что - в Хавортию.

– У нас так, - поддержал Дорошу Эмилий.
– Направление волшебных троп, что сооружали в давние времена предки наших гномов, может зависеть от многих факторов. Именно эта..
– он подошел к дыре и тоже заглянул в темноту.
– Именно эта вполне может зависеть от четного или нечетного дня и направления ветра. Но пахнет здесь отвратительно. Может быть авария произошла?
– спросил он у Дороши.
– Какое-нибудь заклинание протухло? Или закоротило волшебную энергию, и тропа сама на себя замкнулась? Мы же тогда по кругу ходить будем.

– Никакой аварии, просто тяга засорилась. Вентиляция здесь хитрая, ее только гномы прочистить могут. Но гномы сейчас здесь не ходят, наверно вентиляцию лет триста и не чистили, - сообщил Дороша.
– А тропа в полном рабочем состоянии. Видите, порожек возле входа светлый. Если бы тропа издохла, или ее закоротило, порожек сразу

потемнел бы. А он светлый.

Максим внимательно осмотрел плоский камень, который лежал перед дырой. Камень, действительно, был светлым.

– Светлый камень подтверждает, что Тропа в рабочем состоянии, - согласился с Дорошей Агофен.
– Но запах... У нас, в Блистательной Джиннахурии, помещения с таким отвратительным запахом закрывают на профилактику и направляют туда аварийную команду.

– Запах - черт с ними, запах - переживем, - Максим с сомнением глядел на темный вход, потом провел ладонью по его краю.
– Если Тропа и вправду сокращает путь в двадцать раз, то стоит, конечно, попробовать. Но боюсь, что я вообще не пролезу в эту дырку. Ты, Дороша, пройдешь, Эмилий, с некоторым трудом, но пролезет, а мы с Агофеном - вряд ли. Какой дурак, такой узкий вход сделал?

Дороша недовольно поморщился, промолчал и стал раскуривать трубку. Лепрекон, с полным для этого основанием, был уверен, что друзья обрадуются, когда он их приведет к двадцатишаговой тропе. А Агофен и Максим нос воротят. Запах им не нравится и вход для них маленький. Нечего было расти такими большими. Были бы нормального роста, как лепреконы, или как гномы, и свободно прошли бы.

– В данном случае критиковать строителей нет смысла, - напомнил Максиму Эмилий.
– Тропу гномы сооружали для себя, они на ваши габариты не рассчитывали.

– Увеличить эту дырку мы сможем?
– спросил Максим и повел ладонью по камню.

– Не знаю, - Дороша тоже пощупал каменные края входа в подземелье, почесал подбородок.
– Думаю, что не сумеем. Тропа волшебная, значит и вход в нее волшебный.

– Раз волшебный, значит волшебник может и расширить.
– решил Максим.
– Агофен, надеюсь, ты управишься с таким пустяком?

– К великому своему сожалению, вынужден тебя разочаровать, мой инициативный друг. Не управлюсь. Мне тоже не хочется протискиваться в эту узкую дыру, пахнущую продуктами, у которых давно закончился срок допустимого потребления, но не управлюсь. Мой шеф-учитель, Муслим-Задэ Глиняная башка, да продляться дни его радостной жизни до бесконечности, управился бы, а я не сумею. Расширение дырок в скалах мы не проходили.

Может быть обломаем края, сами расширим дырку?
– предложил Максим.

– У нас нет инструмента, - напомнил Эмилий.

– А у Дороши в ранце? Дороша, достань что-нибудь подходящее, чем камень долбить можно.

У Дороши появилось достаточно веское основание, чтобы обидеться. Его прекрасным инструментом для работы с башмаком, Максим предлагал долбить камень. Дороша и обиделся.

– Ты, Максим, понятия не имеешь, что такое инструмент для создания башмака, - сказал он.
– И то что у тебя на ногах, - лепрекон с презрением посмотрел на поношенные кроссовки Максима, - не похоже на обувь и вообще обувью не является. Если хочешь знать, на такое, - Дороша ткнул пальцем в строну кроссовок, - вообще смотреть неприятно.