Надувная женщина для Казановы

Донцова Дарья

– Понятия не имею.

– Массажисткой.

– Ну и что в этом плохого? – искренне удивился я, припоминая добродушного, говорливого, вечно желающего всем помочь Игоря Федоровича Беляева, который два раза в неделю приезжает к Норе, чтобы сделать ей массаж.

Как-то раз я неловко повернулся и не смог потом двинуть шеей. Боль оказалась жуткой, и, несмотря на то что был уже час ночи, я рискнул позвонить Игорю Федоровичу. При этом учтите, я не являюсь его постоянным, щедрым клиентом, но Беляев мигом примчался на зов, как всегда, веселый и улыбчивый.

–

Вы, Иван Павлович, не расстраивайтесь, – гудел он, возвращая моей шее гибкость и подвижность. – С вами чистая ерунда приключилась, через час обо всем забудете.

В другой раз он, придя к Норе, увидел, что ее шофер Шурик, странно скособочившись, сидит на стуле. Несмотря на яростное сопротивление парня, Игорь Федорович уложил его на диван и ловко работал руками.

– Мама! – взвыл Шурик. – Ща умру!

– Не позволю, – пропыхтел массажист, – потерпи, новеньким станешь.

И точно! Не прошло и получаса, как водитель забыл про радикулит. С тех пор в моем понимании слова «массажист» и «хороший доктор» синонимы. Хотя я понимаю глупость последнего замечания. Просто Норе, как всегда, повезло, ей попался на жизненном пути Игорь Федорович, увлеченный, повышающий свою квалификацию врач с дипломом, а ведь можно нарваться и на «мастера», окончившего двухнедельные курсы, или шарлатана, гордо именующего себя «мануальным терапевтом».

– Массажисткой, – повторила Таня, – только какой?

– Плохой?

Блондиночка тоненько захихикала:

– Эротической. Она в публичном доме работала, который под массажный салон косил! Мужиков ублажала. Наша Леночка не растерялась и живенько себе там чеха подцепила, из глупых. Теперь она Вондрачкова, кафе владеет и нос перед нами дерет. Думает, все забыли, из каких она!

– Вы столько всего об окружающих знаете… – начал я следующий этап расспросов.

– Разве тут что-либо скрыть можно, – прервала меня Таня, – я еще не слишком людями интересуюсь. Вот если с Риткой поговорите, она на ресепшн в отеле «Элишка» сидит, то гарантированно узнаете, кто сегодня что на обед ел!

– Но при чем тут Мишины долги и хозяйка «Маркони»? – Я решил вернуть разговор в прежнее русло.

Девушка прищурилась:

– А при том! Светка и Лена не разлей вода подружки, прямо противно смотреть. Когда Мишке большая сумма понадобилась, Светка и поклянчила ее у Ленки. Та взяла деньги у мужа, у Иржи, и отдала без расписки. Вот дура, верить ведь никому нельзя, а своим в особенности! Ясное дело, Мишка им ничего не вернул и в Москву укатил. Здесь его уже давно нет. Ленку муж отругал, так орал, что у нас лазня шаталась. У них квартирка над кафе, нам все видно и слышно. Светку Иржи в дом пускать не велел, она теперь с Ленкой только в кафе встречается. А позавчера-то! Позавчера…

– Что? – вздрогнул я. – Что стряслось?

Танечка заговорщицки подмигнула:

– Ленка, дура, до сих пор понять не может, что живет в крохотном местечке, тут тебе не Москва, где соседи друг друга годами не видят. Здесь даже поругаться с мужем нельзя, мигом весь Ковальск начнет обсуждать скандал.

Я вздохнул, глуповатая

Танюша на этот раз оказалась права. Невозможность сохранить тайну – одна из бед провинциальных городков. У их жителей много свободного времени и мало событий в личной жизни, поэтому любое происшествие они начинают обсасывать со всех сторон.

Позавчера Таня, придя на работу, встретила Нюсю Макоеву, которая сразу спросила:

– Слышала?

– О чем?

– Иржи вчера чуть Светку не прибил.

– Да ну?

– Точно. Она к Ленке в кафе приперла, а Иржи на нее наехал. Уж как он орал! Денег требовал! А под конец знаешь, чего пообещал?

– Нет, – с горящими от возбуждения глазами ответила Танюша.

Нюся приблизилась к ней вплотную и зашептала:

– Убить грозился. Так и заявил: «Прирежу тебя, Света, как овцу! Чик по горлу – и нет тебя. Думаешь, деньги стребовать не сумею?»

Света испугалась и залепетала:

– Я ничего не брала.

– Кто приходил за хахаля просить, кто за него поручился? – не успокаивался взбешенный Иржи. – Ты? Вот теперь ответ держать будешь. Не отдаст Мишка вечером должок, утром на кладбище поедешь! Надоела ты мне, терпение мое лопнуло!

– Доллары взял Миша, – попыталась отбиться Света.

– Его первым прирежу, – пообещал Иржи. – Из-под земли достану, не спрячется.

Таня перевела дух, допила воду и поинтересовалась:

– Теперь понятно, почему не следует упоминать о ваших дружеских отношениях с Мишкой?

Я кивнул:

– Огромное спасибо, вы предостерегли меня от принципиальной ошибки.

– Отчего не помочь хорошему человеку, – улыбнулась Таня.

Я улыбнулся в ответ. Похоже, девица – страшная дура, не обремененная никаким образованием. Но при этом она добрый человечек, с открытой детской душой. Да, она любит посплетничать, но если станете искать девушку без этого порока, то рискуете никогда не обнаружить оную. Перемывать косточки друзьям и соседям самое любимое дамское развлечение.

– Вы холостой? – неожиданно поинтересовалась Танечка.

– Увы, – кивнул я.

– Тогда поверьте мне и обратите внимание на Машу, – сказала она. – Мария Волкова из лазни, вы меня потом непременно благодарить станете. Лучшей жены вам не сыскать.

– Уже сейчас говорю «спасибо», – с самым серьезным видом заявил я. – А вам с олигархом счастья и деток побольше.

Таня залилась румянцем и тихо сказала:

– Рожу троих, причем сразу одного за другим…

– Лучше четверых, – шепотом подсказал я.

– Почему?

– Был такой писатель Эрве Базен, так он говорил, что четыре ребенка – это четыре столба, на которых прочно покоится ложе брака.

Танечка захлопала глазками, а я быстро ушел из «Горячей цыпы». Путь лежал в кафе «Маркони». На этот раз два столика из трех оказались заняты. За одним восседала семейная пара. Это оказались бывшие советские люди, проживающие ныне в Израиле. В их речи слышался характерный акцент. Мужчина, держа меню, спрашивал у Лены:

– А сколько шекелей стоит торт? Не надо мне в ваших злотых говорить!