Надувная женщина для Казановы

Донцова Дарья

Я тяжело вздохнул. Похоже, Иржи решил избавиться от проблемы радикально. Лена встала, на ее лице появилось спокойное выражение.

– Послушайте, Иван Павлович, – сказала она, – я не доверяю никому в этом городе, он населен сплошными сволочами и мерзавцами. Вы, по непонятной причине, кажетесь мне порядочным человеком. Деньги у меня есть, труд ваш будет оплачен. Иржи невиновен, он не трогал Свету, мою подругу убил Стриженов. Знаете почему?

– Нет.

– Думается, он то ли хитростью, то ли угрозами заставил Свету отвести его к тайнику и достать деньги, – ответила Лена, – Светка была безоглядно влюблена в мерзавца и совершила невероятную глупость – открыла при нем захоронку. Михаил увидел

деньги, убил Свету и забрал все бабки себе. Найдите его! Достаньте из-под земли. Мне не денег жаль, а Иржи, которого посадят ни за что.

– Но если вы честно расскажете следователю…

Лена хрипло рассмеялась.

– О боже! Естественно, я ни словом не обмолвлюсь про деньги. Более того, прежде чем бежать в полицию, я сначала проверю тайник. Если все на месте – это одно дело, коли там ничего нет – другое. Кстати, я имею представление, куда мог скрыться Стриженов.

– И где же он? – спросил я.

– Да есть одно местечко, – начала было Лена и, оборвав себя, сказала: – Давайте встретимся тут, у меня, в одиннадцать вечера, приходите в «Маркони». Кафе работает до последнего посетителя, ваше появление никого не удивит. Лазня будет закрыта, все любопытные разойдутся по домам, тогда и поговорим. Вы согласны искать Стриженова? Станете на меня работать?

Я кивнул.

– Да, поиски Михаила Юрьевича – это то, чем я не премину заняться.

Мы вышли в кафе, Лена открыла дверь и велела:

– Уходите первым.

Я, изображая хорошо отдохнувшего человека, вышел на улицу, услышал трель мобильника, вытащил было аппарат, но потом увидел сквозь отлично вымытые стеклянные двери лазни Николетту, прижимавшую к уху свой сотовый, не отвечая на вызов, вошел в просторный холл и сказал:

– Я тут.

– Ваня! – сердито кричала в трубку маменька. – Ты где?

– Здесь.

– Немедленно иди сюда!

– Так я уже тут.

Николетта поднесла к глазам сотовый и пробормотала:

– Ничего не понимаю! Сплошные гудки…

– Я рядом, за твоей спиной!

Маменька обернулась и заорала:

– Что за идиотская шутка!

– Я вовсе не собирался тебя разыгрывать!

– Безобразие, подойти сзади и сделать вид, что отвечаешь по телефону!

Из глубин лазни вынырнула Кока.

– Мы пойдем есть? – бодро спросила она.

– До нашего отеля рукой подать, – успокоил я ее, – дойдем за две минуты.

– Никогда! – хором ответили престарелые прелестницы. – Только в лучший ресторан!

Самый верный способ сохранить душевное здоровье в данном случае – это согласиться.

– Без проблем, – кивнул я, – тут вся улица в точках общепита, выбирайте любую.

– А какая самая дорогая? – забеспокоилась Николетта. – Куда мы можем пойти, чтобы не уронить достоинство?

– До свидания, душеньки, – раздался сбоку хрипловатый голос.

Я повернул голову и увидел довольно полную особу в элегантном, явно дорогом синем брючном костюме. На секунду мне показалось, что это Соня из Израиля, жена Семы, того самого, который в «Маркони» брал «жувачку». Та же полная, бесформенная фигура, те же мелко вьющиеся черные волосы, уложенные в старомодную прическу, тот же смуглый цвет лица и даже такие же усики над верхней губой.

– Эстенька, – взвизгнула маменька, – вы с нами пойдете ужинать?

В ту же секунду мне стало ясно: дама, стоящая сейчас в холле лазни, не Соня.

– Право, как-то неудобно, – улыбнулась незнакомка.

– Ах, ерунда, – подхватила Кока. – Мы как раз выбираем ресторанчик.

– Вава, знакомься, – заверещала Николетта, – это наша подруга Эстер.

Я поклонился:

– Очень рад, Иван Павлович…

– Ну, хватит, – быстро перебила меня маменька.

Больше всего Николетта боится, что я ненароком сообщу людям правду, и им станет

понятно: у госпожи Адилье [3] есть взрослый, даже слишком взрослый сын, следовательно, ей никак не может быть тридцать лет. Это доходит зачастую до абсурда, даже перед теми, кто знает меня с детства, маменька разыгрывает спектакль.

3

Фамилия Николетты, которую она отказалась менять, выйдя замуж за Павла Подушкина. См. книгу Дарьи Донцовой «Букет прекрасных дам», издательство «Эксмо».

– Приятно познакомиться, очень много слышала о вас, – пробасила Эстер. – Но я не хотела нарушать вашу компанию.

– Душенька, – взвизгнула Николетта, – как славно, что мы тут встретились! Вы ведь одна?

– Да, – кивнула Эстер. – Должна была приехать вместе с сестрой, но у нее неожиданно случился на работе форсмажор, и Розочка осталась в Москве.

– Вот видите! – восхитилась маменька. – Не скучать же вам. Пошли, пошли.

Мы вышли на улицу и двинулись мимо разнообразных харчевен. Дамы читали меню, вывешенное у входа, фыркали и отворачивались. Я же пытался сообразить, где мог видеть Эстер раньше. Ясное дело, она московская знакомая маменьки и Коки. Дамы, которых я вынужден сопровождать, страшные снобки, они никогда не станут заводить знакомство в бане, даже иностранной, которая называется лазня. Скорей всего, Эстер одна из тех, кто регулярно посещает салон Коки и суаре [4] маменьки. Обычно на этих сборищах толпится несметное количество народа, запомнить всех гостей я просто не в состоянии.

4

Суаре – вечеринка (фр.).

– Нет, какая гадость! – воскликнула маменька.

– Они с ума посходили, – подхватила Кока.

– В чем дело? – насторожился я.

– Ты только посмотри, – ткнула наманикюренным пальчиком Кока в очередное меню, – уже мимо шестого ресторана проходим…

Я вгляделся в строчки. «Русский стол. Борщ с пампушками, щи из свежей капусты, пельмени со сметаной, котлеты пожарские, оливье, селедка с отварной картошкой». Ай да ковальцы, просто молодцы! Если не обращать внимания на узкие трехэтажные дома, стоящие впритык друг к другу, и на католические соборы, коих на этой маленькой улочке целых три, то можно представить себя где-нибудь… ну, к примеру, в Саратове или Рязани. По городу течет говорящая на русском языке толпа, и в кафе предлагают щи и пельмени!

– Я не ем подобную гадость, – топнула ножкой маменька. – Эстер, вы не знаете, где тут нормальное заведение?

Эстер пожала полными плечами:

– Я приехала недавно и совершенно не в курсе дела, до сих пор столовалась в гостинице, у меня оплачен полный пансион.

– Вава, – велела маменька, – немедленно отыщи фирменный ресторан, а не забегаловку для бедных.

– Отвратительно, – ожила Кока, – полное ощущение, что я пришла в профсоюзную столовую. Ваня, не стой столбом, мы есть хотим.

Я посмотрел на высушенную, словно листок из гербария, заклятую подружку маменьки и молча вошел в ближайшую ресторацию. Тут же ко мне со всех ног бросились два парня.

– Вы одни?

– Желаете комплексный обед?

– Нет, нет, – быстро сказал я, – видите ли, моим спутницам до жути надоела русская кухня. Впрочем, я не уверен, что борщ с пампушками к ней относится, ну да это ерунда. Подскажите, где можно отведать чешские деликатесы?

На лицах официантов появилось разочарование.