Надувная женщина для Казановы
Шрифт:
– Бог мой, Кока! Как только вам в голову пришло столь неэстетичное сравнение! Вы с Николеттой и раньше выглядели как шикарные тридцатипятилетние женщины. Но теперь исчезли бледность и синяки под глазами. Понятное дело, вы же приехали из загазованного мегаполиса. После посещения пещеры смотритесь словно юные девушки!
Кока выудила из сумочки зеркальце, полюбовалась своим личиком старой морщинистой обезьянки и кокетливо сказала:
– Ваня! Ты безобразник и лгунишка. Впрочем, и впрямь я кажусь посвежевшей. Теперь пошли пить воду.
Когда мы добрались до колоннады, дамы
– И где же их прославленная минералка?! – возмутилась маменька. – Не вижу ни одного лотка с бутылками?
Эстер засмеялась.
– Милая, – прогудела она, – тут нужно пить целебную воду прямо из скважины, из крана.
– Да? – недоверчиво поинтересовалась Кока. – И где он, этот кран?
– Их много, – объяснила Эстер, – источники делятся на горячие и холодные, идут по номерам. Вам какой нужен?
– Седьмой, – хором ответили подруги.
– Пошли, – решительно заявила Эстер, и мы зашагали по гранитным плитам, которыми здесь вымощена набережная.
Слева от нас текла река, вернее, речушка, весьма грязного вида. В Подмосковье тоже много водных артерий, в которых даже воробью мелко. Справа тянулось сооружение, именуемое колоннадой. Под белой крышей, которая покоилась на железных столбах, стояли эмалированные тазики не самого эстетичного вида – со сколами и пятнами ржавчины. Над ними высились железные трубы, из которых тоненькой струйкой текла вода. На каждом сооружении висела табличка с номером.
– Вот ваш, видите цифру «семь», – Эстер ткнула пальцем в сторону одного из тазиков.
– Нам пить отсюда?! – взвизгнула маменька. – Это же антисанитарно! Она хоть кипяченая?
– Кто? – удивилась Эстер.
– Ну не я же, – обозлилась Николетта, – вода, естественно.
Кока захихикала:
– Нико, ты восхитительна! Подумай хорошенько, каким образом можно прокипятить минералку?
– Понятия не имею! – воскликнула маменька. – Может, она сначала поступает на кухню, там ее обрабатывают, а затем подают сюда.
В глазах Эстер мелькнул веселый огонек, но, в отличие от Коки, она не стала подсмеиваться над Николеттой.
– Нет, – сказала Эстер, – вода бьет прямо из земли.
– Ужасно! Это негигиенично, ни за что не стану пить такую!
Эстер спокойно подставила кружку под струю, затем, сделав пару глотков, сказала:
– Оно, может, и правильно. Я-то вбила себе в голову, что мне минералка полезна, желудок болеть перестанет, но местные медики говорят: «Все хорошо в меру». Сюда порой странные люди приезжают, вода же сама по себе льется, платить за пользование источником не надо. А раз даром, значит, можно сколько влезет выпить. Вот и наливаются шесть раз в день по самую макушку да еще в термос наберут, чтобы ночью приложиться. Результат, как правило, плачевный. Если в желчном пузыре или почках есть камни, они приходят в движение и – милости просим на операционный стол. Видите, вон там отели вытянулись в одну линию?
Кока кивнула.
– А чуть повыше, на горе, еще ряд симпатичных домиков. Это, по-вашему, что?
– Не знаю, – честно призналась Кока.
– Может, другие гостиницы, подешевле, – предположил я.
– Нет, – улыбнулась Эстер, – это
Кока захихикала и мигом подставила под струю кружку.
– Ну, мне-то опасаться нечего, критический возраст еще не наступил. А ты, Нико, и впрямь побереги себя, мало ли что, в твои-то годы!
Маменька сжала губы в нитку, я-то знал, что в ее душе идет страшная борьба. С одной стороны, Николетта патологически брезглива, с другой… Если она не выпьет сейчас воды, значит, признает себя дамой средних лет. Что же перевесит? Насколько я знаю маменьку…
Николетта вытянула вперед руку и стала наполнять кружку. Я с любопытством взглянул на Эстер. Интересно, она просто дура, которая говорит все, что думает, людям в глаза, или, наоборот, очень умная особа, умеющая манипулировать окружающими, заставляя их делать то, что им крайне не хочется? На идиотку Эстер мало похожа, значит, правильнее второе. Однако дама нравится мне с каждой минутой все больше и больше.
Словно услышав мои мысли, Эстер обернулась, быстро подмигнула мне и снова с самым невинным видом стала наблюдать за Николеттой. Я мысленно зааплодировал ей. Ей-богу, жаль, что Эстер давно справила полувековой юбилей, иначе бы я за ней приударил. Впрочем, несмотря на то что она не заботится о фигуре и похожа на куль с мукой, в ней много обаяния. На лице, покрытом слишком толстым, на мой взгляд, слоем косметики, молодо искрятся глаза. Кстати, и фигура-то у нее не столь уж уродлива, просто у Эстер очень полная грудь, довольно большой живот, но бедра практически не расплылись. Обычно бывает наоборот. Наверное, Эстер еврейка. Иудейки имеют особое телосложение, у них, как правило, поджарый зад и чрезмерно пышный бюст.
– Нико, – предостерегла Кока, – осторожней, смотри, вода уже льется через край, течет по твоим кольцам, может испортить драгоценности.
Маменька скорчила гримаску:
– Уж не думаешь ли ты, что я ношу бижутерию? Ни золото, ни бриллианты от воды не страдают!
Кока прищурилась:
– Я предупредила на всякий случай.
– Вы не боитесь брать с собой эксклюзивные украшения? – удивилась Эстер. – Я все оставила дома, сдала на хранение в банк. Кстати, некоторые берут в дорогу имитацию.
– Фу, – скривилась Николетта.
– Что, противная вода? – удивилась Кока.
– Нет, я про имитацию, – объяснила Николетта, – никогда даже щипцами не прикоснусь к стразам, предпочитаю лишь подлинные вещи. Если кольцо потеряется, так тому и быть, куплю новое.
Я подавил вздох. Надеюсь, маменька не лишится своих цацек, иначе держись, Иван Павлович, ты окажешься банкротом.
– И вообще, – закончила Николетта, – вода невкусная, гадкая, лучше выпью кофе. Вот здесь симпатичненькое кафе. А ты, Ваня, зайди в аптеку и купи что-нибудь обезболивающее, у меня голова раскалывается.