Наедине с Россией
Шрифт:
Валентин, мой напарник по байдарке, несколько раз нырял рядом с лодкой, но, увы, совершенно напрасно!.. Река от дождей так разбухла, что стала абсолютно непроницаемой…
Несмотря на то что катушка была ярко-красной, несмотря на то что она была на удилище, Валентину ничего не удалось разглядеть под водой. Не удалось её «сбагрить» и большой тяжёлой блесной с тремя огромными крючьями на конце. Не боясь потерять блесну, я буквально тащила её по песчаному дну, но тоже напрасно. И вдруг что-то зацепила–таки! «Есть!» – кричу. И вытаскиваю… огромного язя… С досады чуть обратно не выкинула его из лодки… Так что щука моя и впрямь, наверное, обладала какой-то колдовской силой…
Вообще
Мы знали, что где-то здесь будем проплывать одно удивительное место – старинное кладбище. И очень боялись пропустить его. Помогла наша самодельная карта. Подплывая к намеченному на ней кресту, мы все устремили свои взоры налево – и ведь не пропустили это место.
Что мы знали о нём?
Якобы очень давно сюда приплыли древние новгородцы, староверы, и обосновались здесь в надежде, что никто уж их тут не потревожит. Жили они чуть выше, на сосновом бору. А вот кладбище обустроили почему–то ниже, почти у самого берега. Что случилось, доподлинно неизвестно. Якобы напал на поселенцев какой-то мор. Все они умерли. Умирали целыми семьями, так и похоронены рядом: отец, мать, дети… судя по величине домовин, срубленных из сосен; наверное, уже недавно обновлённых кем-то… Домовина побольше, затем поменьше и совсем небольшие… Была церковь, которая сгорела. И здесь же, рядом с кладбищем, могила и над ней крест с надписью: «Тут похоронены сгоревшие при пожаре иконы…» Когда? Не написано.
Уже в наши дни за кладбищем построили новую церковь. В небольшой избе на полках – различные иконы. В том числе деревянные, резные, совершенно почерневшие от времени.
По большой воде сюда до сих пор наведываются староверы из Усть-Цильмы, поклониться мёртвым, помолиться. Хотя до этих мест путь ох какой неблизкий. Наверное, около двухсот километров будет от Усть-Цильмы, а до ближайшего населённого пункта? – теперь уже и не припомню сколько…
Обходя кладбище, стоя у церкви перед иконами – везде я ощущала присутствие ещё кого-то невидимого… Может, тех, кто жил когда-то здесь?.. А может, просто кто-то жил и нынче там, но, увидев нас, спрятался и теперь наблюдал за нами из своего укрытия? Как бы там ни было, мне хотелось поскорее покинуть это место… И мы не стали особенно задерживаться тут, поплыли дальше.
Тогда я уж точно не думала, что когда-нибудь ещё раз попаду в эти места, что захочу попасть… Но никогда не говори «никогда»!
Спустя более десяти лет я прилетела на Тобыш, именно на это кладбище, ещё раз. Вместе с группой гостей Усть-Цилемской горки.
Усть-Цилемская горка – это весенне-летний обрядовый праздник. Так называемый Заветный праздник.
В день апостолов Петра и Павла, 12 июля, вся Усть-Цильма (а на праздник собираются и из других деревень, а теперь уже и из Печоры, Ухты, Сыктывкара) водит «горку». По правилам – до трёх раз в день. И девушки три раза меняют свои наряды. А наряды – это особая песня! Всё из штофа, или шёлка, или парчи! Думаю, таких нарядов на Руси уже нигде и нет, да и вряд ли ещё где-то сохранился сам праздник, как символ вершины трудового года… Я была на нём дважды. Это очень красивое зрелище! И не менее красивое зрелище – подготовка к празднику, а самый главный момент – одевание…
Я уже упоминала, что водили «горку» три раза в день (не знаю, как сейчас): в первый раз, утром, «горку» водили молодёжь и подростки; во второй раз, днём, после обеда, – замужние женщины; в третий раз – все вместе, в т.ч. и зрители…
Сама «горка» – это вокально–танцевальная композиция из нескольких ритуальных фигур. Это столбы, круг, на две стороны, на четыре стороны, вожжа, плетень и плясовая…
Закончили «горку» водить и с песнями расходились по домам…
Вот после одной такой «горки» я и оказалась на Тобыше ещё раз.
Глава района Валерий Выучейский воспользовался тем, что в гости на вертолёте прилетели то ли нефтяники, то ли лесники, и организовал для гостей «вылазку» на Тобыш…
Вертолёт приземлился недалеко от избушки-церкви. Гости разбрелись кто куда. Я зашла в церковь, постояла у могил-домовин на берегу Тобыша. Вспомнила наш первый поход на байдарках по этой реке, первое посещение этих мест… То, что я испытывала тогда, увы, теперь не испытала – ни особенного волнения, ни тревоги, ни тем более какого-то мистического внутреннего трепета. Да это, наверное, и понятно: нас нынче тут было чуть меньше орды… А такие места – для уединения, для исповеди… Через пару дней после возвращения из Усть-Цильмы, уже в Сыктывкаре, мы узнали, что скоропостижно скончался Валерий Выучейский. «Боже мой, – подумала я, – а ведь он, наверное, чувствовал, что больше уже никогда не попадёт на Тобыш, поэтому так и стремился туда, – видимо, хотел в последний раз поклониться предкам, проститься с этим местом…»
А всем нам, кто в тот день был с ним на Тобыше, выпало проводить его до начала того долгого пути, который ему предстоял в мир иной…
Как-то летом мы с Любой Розе и её супругом собирались на Мезень. Я уже договорилась почти насчёт лодки и т.п. Но! Удора нынче «горела» – полыхали леса… И я подумала, что, наверное, всем там сейчас не до нас, стоит ли их напрягать ещё и своими проблемами…
Тогда Люба предложила ехать в Усть-Цильму, а оттуда – дальше по Печоре.
Я согласилась.
И вот я уже лечу на Ан-24 (все старые Ан-2, их в Коми было около сорока, в начале перестройки перепродали соседним регионам, и теперь в нашем небе почти не осталось «аннушек», для патрулирования пожаров приходится заказывать на стороне…) над Печорой, над старинными сёлами. В душе я, конечно, побаивалась садиться в этот самолёт, поскольку буквально на днях точно такой же Ан-24 разбился где-то в Сибири… Но! Охота же пуще неволи…
На аэродроме меня встречали Люба с Центом (это Виталий Филиппович Цент, супруг Любы). Они приехали из Ухты своим ходом на новеньком джипе. Выглядели такими уставшими, словно пешком одолели эти сотни километров до Усть-Цильмы (в обратный путь я отправлюсь с ними и пойму почему…).
В этот же день, пообедав у знакомых моих друзей, мы отправились в сторону Бугаево. Люба, Цент и я – на джипе. А на «Волге» – устьцилёмы, Юра и его друг. Дорога была не самая плохая, а местами даже вполне приличная. А ведь это была самая что ни на есть глубинка…
Наш путь лежал на Якшино, деревню, которой, увы, на карте республики уже не было. Её так часто и сильно заливало, что в конце концов многие жители перевезли свои дома в близлежащие деревни, а кто-то просто оставил дома на опустевшем берегу Печоры… Половодье даже на небольших речках, как моя Вашка, приносит немало бед, тем более такая река, как Печора…
Здесь такие заторы по весне бывают, что того и гляди вместе с домом уплывёшь… Но самое обидное для якшинских переселенцев, наверное, было узнать, что теперь их бывшую деревню уже не заливает! «Почему?» – спрашиваю я усть-цилёмов. Оказывается, нынче изменилась структура льда – она стала рыхлой – и вода сама справляется с льдинами, без минёров… Вот так вот! И на реках, и на озёрах сейчас, говорят, совсем другой лёд, чем раньше. А всё дело, оказывается, в том, что нарушена экология!..