Наедине с Россией
Шрифт:
Нам, можно сказать, крупно повезло, в первую очередь с погодой. Дождей, видимо, в здешних местах в последнее время не было, ехали без особых приключений.
Где–то дорога превращалась в «стиральную доску», с той лишь разницей, что «валы» поднимались куда выше, чем «лежачие полицейские» на городском асфальте, так нелюбимые автовладельцами… Наш «кореец» довольно легко преодолевал их, вскарабкиваясь наверх и ныряя вниз…
Где–то дорога чётко делилась на две половины: на более проходимую и совсем не проходимую… Можно было представить, как здесь чешут репу горе-водители, когда всё заливает дождями. Что там, под водой, поди разберись.
«Серпантин», «Мёртвая колея», «Направление» – какие только названия не дают водители этой дороге Ухта – Усть-Цильма, вся длина которой около четырёхсот километров. Но самые «весёлые» из них – семьдесят три километра, между Ухтой и Малой Перой, конечно…
Но, я уже говорила, нам повезло. И мы «допрыгали» до Ухты без осложнений. Только однажды наш джип побуксовал в песке. Но «кореец» довольно легко справился и с этим участком…
Слава богу!.. И слава нашему водителю, Виталию Филипповичу!
Мне можно было и обратно в Сыктывкар улететь на самолёте, но благодаря чувству солидарности, с одной стороны, и любопытству (наверное, журналистскому), с другой, я преодолевала трассу Усть-Цильма – Ухта вместе с друзьями… И не жалею. Тем более что проехали мы все четыреста километров (и даже семьдесят км «мёртвой петли») без особых приключений… Зато теперь я знаю, что такое наш знаменитый уже на всю Россию «серпантин от Малой Перы до Ухты»…
Кстати, перед самой Ухтой несколько километров такой проложили асфальт, какой я и не припомню, где видела в последний раз. Чёрный, чуть не до зеркального блеска, ровный–ровный… Просто автобан! У «корейца», после четырёхсот километров «сафари», на этом асфальте, кажется, крылья появились, он почти летел… ведь могут же, если захотят, и наши хорошие дороги строить… Жаль, что только несколько километров продолжался этот праздник…
2011 г.
Записки о чёрной бане
По поверьям, наши предки считали баню особенным местом – якобы там сходились два мира: этот и потусторонний. Поэтому в бане не только парились, но и рожали детей и лечились от разных болезней и т.п.
Я сама помню из детства, как меня, ещё маленькую, тётя Мария ставила под матицу и выжимала над моей головой мою рубашку, приговаривая что-то при этом… Чтобы не болела…
К сожалению, я не запомнила, что конкретно она говорила при этом. Уже гораздо позже прочитала у Ирины Ильиной некоторые заговоры, которые я бы, скорее, назвала народными молитвами.
Обычно детей в бане парили бабушки. Каждая – кладезь таких заговоров. Самый, пожа-луй, по–моему, замечательный заговор я впервые прочитала в антологии коми поэзии. Приведу только подстрочный перевод: «Будь чистым, как рябина, цвети, как купальница, ширься, как берёзовый лист… Пусть белым станет тело твоё, пусть светлой станет кровь твоя… Ножки, ножки, бегайте, книзу корни пустите, кверху листья распушите… Чесотку – свиньям, кашель – овцам, болезни – медведям…» И т.д. Поверьте, по–коми это звучит как самое что ни на есть высокохудожественное поэтическое произведение. И таких примеров множество!
Строили у нас бани прежде из нескольких видов деревьев. Фундамент – из лиственницы, стены – из ели, а уж скамейки, полки – из не очень смолистого материала…
Почему лиственница – понятно. Она не гниёт. А вот ель – для лёгкого духа! У неё запах замечательно -вкусный, а может, правильнее будет сказать – здоровый?
К сожалению, нынче уже, наверное, мало кто строит бани по старинной технологии, а жаль…
Где-то в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов прошлого столетия мы с друзьями–коллегами купили дом в селе Иб (точнее, взяли в аренду). И баню в придачу… Она стояла чуть в стороне, маленькая, неказистая, одним боком уже немножко ушедшая в землю… А внутри и вовсе был полный раздрай! Печка-каменка разрушена, котла не было, полки тоже кто-то растащил… Но тем не менее мы решили баню привести в порядок, а то живём в деревне (жили, правда, только по выходным…), а попариться и негде.
И ведь мы, три женщины! – Марина Филатова, сестра Клары Пыстиной, Нина, и я – за пару дней нашу баньку довели-таки до ума!.. И затопили (кстати, и котёл нам удалось приобрести где-то!..). Я росла в деревне, но никогда до этого чёрную баню не топила…
Дым спустился чуть ли не до полу – сизый, густой, едкий… Чтобы подбросить дрова в каменку, надо было буквально ложиться на живот и подползать к печке…
Через несколько часов от дыма ничего не осталось и мы рискнули пойти попариться… И ведь никто не угорел! Камни в печке были горячие, и мы, подкидывая на них воду, вдоволь нахлестались свежими берёзовыми вениками. Какая же это когда-то была баня, если даже после стольких лет смогла несказанно порадовать нас вкусным сухим жаром!.. Уж точно её строили по старинке ещё…
Разморённые, сколько раз мы тогда (и после!..) выходили в сени, где на полках устроили лежанки, и сквозь огромные щели любовались открывающимися в них далями: пейзаж был потрясающий – зелёные гороховые поля, холмы за дорогой, деревянная часовня на одном из холмов…
Столько лет прошло, а душа и сегодня отзывается на ту красоту.
Где впервые появилась баня в том виде, какой дошла до нас, спорить можно долго. Ясно одно, что где-то на Севере, там, где хо-олодно…
Ведь как же приятно после мороза отходить на горячих деревянных полках! Или, помахав горячим берёзовым веником, выбежать на снег и, окунувшись в мягкий сугроб, снова забраться на полки… Это кто сможет, конечно.
У нас часто шутят, что сауна – это коми слово. «Са» – сажа, «уна» – много. А что представляет собою чёрная банька? Это небольшое деревянное строение с печкой–каменкой. Без трубы. Дым заполнял всё пространство парилки от потолка и почти до самого пола, потому что выход был один – через небольшое отверстие прямо в стене, даже не на крыше… Поэтому стены в бане изнутри всегда были чёрные, в саже.
Нынешние сауны большие, совсем небольшие, с бассейном, без бассейна… Каких только не понастроили, даже можно сауну купить в готовом виде и устроить в квартире. У моих соседей есть. Но я к сауне отношусь, мягко говоря, прохладно. Хотя и с удовольствием составлю компанию, если пригласят…
Но одна сауна оставила–таки след в моей душе.
Была зима 2000 года.
Я по дурости согласилась баллотироваться кандидатом в депутаты в Государственный Совет нашей республики (чуть раньше хватило ума отказаться от предложения пойти в Госдуму! – а тут…).