Наемница для Принца
Шрифт:
Себя я причисляла к последней категории. Собственные эмоции я заперла под замок и думала, что давно выкинула и забыла куда, ключик от маленького сундучка внутри моей души. Но оказалось, что при правильной подаче, с этой задачей справляется грубый лом из мягких и нежных поцелуев. Он вскрывал один замок за другим, срывая оковы с души, позволяя крошечным семенам сомнения и волнения прорастать в почве эмоций.
Я не хотела этого, но противостоять колдовскому влиянию той же ночи не смогла, соглашаясь, и сама поддаваясь навстречу уверенных мужских губ, что с упоением и настойчивостью ласкали меня. То, как его язык проводил по ровному ряду моих зубов, заставляя открыть ротик и впустить его, сводило меня с ума, пьянило и заставляло подчиняться. Ласковое переплетение наших языков будоражило кровь. Игра или соперничество — было уже непонятно. Он заводил меня, снося все запреты прочь, взглядом сверкающих в темноте потемневших глаз.
Помню лишь приятный цветочный аромат, и то, с какой силой меня трясло в объятиях сильных рук. Когда пальцы смыкались на моей талии и медленно ползли вниз, обводя каждый изгиб. То, как ладонь опускается еще ниже, оглаживая полушария в томном, интимном жесте. Помню собственный разочарованный стон, когда на этом все и закончилось.
Меня доставили в комнату, еще раз осторожно поцеловали на прощание, и растворились в полумраке ночного замка. На прощание мне осталось только глупо стучащее сердце, улыбка в половину лица и полный раздор в собственной голове. Поэтому за лучшее я и решила лечь спать, а не думать обо всем произошедшем.
Только утро не принесло желаемого облегчения. Губы горели и зудели в предвкушении завтрашнего свидания. А сердце сжималось в маленький пищащий от восторга комочек. Хотелось глупо улыбаться и прыгать по комнате от восторга. Что со мной, я не могла взять в толк. От одних поцелуев меня еще так не развозило, превращая в розовое желе обожания и восхищения.
Сарга наконец-то зашевелилась и ощупала близлежащее пространство. Найдя меня на законном месте, она расслабилась и приоткрыла глаз. Но стоило ей увидеть мою хмурую мордаху, встрепенулась и резко поднялась. И тут же расслабилась. Приманив конверт, блондинка жадно вчиталась в строки и расхохоталась, падая обратно на покрывало.
Я не мешала, понимая, что похоже не только я схожу сума от переживаний и внутреннего накала страстей в душе. Служанка тоже начала медленно ехать крышей, прощаясь с ней. Только в каком направлении, еще непонятно. В худшем или лучшем, покажет только время.
— Что делать будем? — отсмеявшись, она посмотрела на меня.
— На арфе сносно играю, — испытание было последним о чем я думала.
— Не подойдет, — просто на корню зарубили единственный мой талант.
— Это еще с какой такой радости? — мой возмущенный вопль наверное весь этаж слышал.
— Конкурс музыки у вас будет пятым, — это что еще за подстава.
— Кто это придумал! — натурально взвыла от расстройства.
— Сам Король и придумал, — во весь рот зевнула блондинка.
— Больше им заняться было нечем? — спросила я у потолка.
— В этом и заключается самый коварный смысл этого мероприятия, — пояснили мне.
— Это какой же? — мои глаза загорелись азартом.
— Спорим, что все как одна будут либо музицировать, либо петь, — махнула она.
— А на конкурс музыки они уже не смогут использовать тот же номер, — поняла ее намек.
— Если не расти в замке, — пояснила для меня Принцесса, — то с первого мгновения этот причудливый план не разгадаешь, так как уровень интриг тут гораздо выше.
— И что тогда прикажешь мне делать? — захотелось побиться головой об стену.
— Какие еще умения у тебя в запасе? — желтые глаза заглянули в душу.
— Ножи метать с завязанными глазами, — пожаловалась я на горькую судьбу.
— Вы не в мировой преступный синдикат экзамен сдаете, — строго погрозили мне тонким пальчиком, — а в отборе невест, так что нормальный навык благородной леди.
— Ну, — протянула неуверенно, — я еще гладью вышиваю, но это надо было пару лет назад начинать картину, а не за пару часов до отбора.
— Уже хорошо, что умеете, — просияла девушка.
— Что же в этом хорошего? — удивленно перевела на нее взгляд.
— Все остальное за нас сделает магия, — и через мгновение в комнату постучали.
— Войдите, — сказала после того, как служанка слезла с кровати.
— Мы все доставили, — на стол положили полотно, раму и корзину с нитями.
— Свободны, — махнула рукой блондинка, и закопалась в принесенном.
— И зачем нам это все? — задала я волнительный вопрос.
— Вышивать королевские лики, — не успела я и глазом моргнуть, как иголки запорхали по ткани.
— Поразительно, — с удивлением смотрела на аккуратную и быструю работу.
— А мы приступим к сборам, — и меня затолкнули в ванную.
В этот раз мы особо не спешили. Аудиенция с монархом предполагала сдержанный крой и цветовые решения. Родовые украшения тут были в приоритете, и не могли заменяться ни на что другое. Поэтому и платье у меня к ним подходило только одно. Серо-голубого оттенка с высоким воротником стойкой и прозрачными рукавами в пол. Оно не было бальным, но и по сравнению с прогулочным было изысканнее.
К моменту моей боевой готовности, портрет, вышитый на ткани, смотрелся словно дорогая картина известного и именитого мастера с огромным опытом в творениях. Подхватив ее, закончила образ тонкими белыми туфлями из кружева. К невинной и нежной деве они подошли идеально. По коридорам я плыла гордой павой.
Когда же моему взору предстали оставшиеся восемь конкурсанток, меня едва на нервный смех не пробило. Объясните мне, люди добрые, в меня одну этикет ремнем загоняли? Почему все они стоят в ультра-насыщенных оттенках, которые на таких аудиенциях вообще моветон. Только каждая сверкала бриллиантами и цветами в волосах. Или я опять чего-то не знаю.
Как выяснилось, спустя пару десятков минут нудной речи смазливого до отвращения блондина, девушки в отличии от меня были в своих сценических образах. Распорядитель косо посмотрел на меня и мой прямоугольник в руках, но промолчал. Похоже мозгов в его голове было больше, чем я себе представляла, опасность исходящую от меня он почувствовал.
Внимание я заострила только на второй девушке, которую в первом испытании также, как и меня, усадили на стульчик. Заливалась она поистине божественно. Ее голос, чистый как хрусталь, наполнял не только зал, но и душу каждого. Даруя покой и умиротворение. Не отказалась бы получить годовой абонемент на ее концерты, так она завораживала своим голосом.