Наемник междумирья. Вне времени
Шрифт:
— Ну, хорошо, допустим, маг погиб, — я недовольно кривлюсь от этой мысли. — Почему это вызывает сомнения? Тело нашли? Опознали?
— Тело… — фыркает Малассур. — Какие тела, Горыныч?! Там не осталось ничего! Люди выгорали дотла, рассыпаясь горстками пепла. Никаких тел. Никаких даже признаков живых или мертвых. Голая земля, усыпанная развалинами, это все, что застали имперские ищейки.
— То есть, его могло там и не быть…
Дракон не ответил мне, только выразительно поиграл бровью, мол «думай, как хочешь, я только слухи пересказываю»
— Ну, хорошо.
— Сказочник ты, Ден. Я бы не стал себя выдавать на его месте. И он не будет. Но в нашем мире, не так много мест, куда не стоит соваться, если только не хочешь спрятаться от всех…
— И… давай весь список, я метнусь кабанчиком по всем пунктам, по быстрому найду гада и домой…
— Да, ты все делаешь быстро, — смеется Малассур. — Но сейчас не тот случай. Я правда не знаю, где его искать, если он жив.
— Давай вот без если. Я не за трупом пришел, а за вполне реальным живым, хоть и потерянным человеком. Берем за аксиому, что он жив. Куда он мог податься?
— Есть у нас Гиблый Полуостров. Он значительно западнее нас. Аккурат между ритарскими островами и Миридизой. Но южнее. Ближе, к землям изгнанников.
— Земли изгнанников? — удивляюсь я.
— Да, еще их называют земли некромантов. Довольно мрачное место. Без магических сил туда лучше не соваться, но и с магией не факт, что будет шанс выжить. Они на Юге Миридизы и это сплошная черная дыра на карте. Никто не знает, что там. Конечно, кроме тех, кто там обитает.
— А гиблый полуостров?
— Тоже местечко не сахар. Обитель пиратов и работорговцев. Если земли некромантов хотя бы территориально на одном континенте с королевством Миридиза да и по сути часть его, просто отбившаяся от рук, то полуостров неуправляем никем и неподвластен никому. Полный суверенитет, там свои правила, законы и условия для выживания. Если прятаться так, чтоб не нашли наверняка, то только в этих двух местах. Хитчи они конечно отшельники от основного мира, но на контакт с нами все равно идут, совершенно неконфликтные существа. Так или иначе, а молва бы донесла до империи разговоры о сильном маге, человеческой крови, в их краях. С эльфами та же ситуация. В диких землях скрыться конечно можно. Но жить там — себя не любить. Голая степь, засуха, минимум воды и максимум дикарей, которые к тому же на дух не переносят осквернение природы. А к этому факту они относят не только иные расы, оборотней, разумную нечисть, но и людей с магическим даром.
— И что, выжить среди дикарей сложнее, чем в неизвестности в землях некромантов? — сомневаюсь я.
— Скажем так, я бы туда точно не пошел.
— Ладно. Еще варианты? А как на счет этого королевства?
— Миридиза? — как-то непонимающе смотрит на меня побратим. — Ну, вообще-то есть такая возможность. Империя с Миридизой в не очень дружеских отношениях. Но это касается только правительства. А люди… они конечно так или иначе имеют сообщения между континентами.
— Но человек, привыкший щелчком пальцев двигать горы, не сможет утаить ни от себя, ни от людей свою сущность мага.
— Зришь в корень, — усмехается дракон. — Ритарские острова тоже отпадают. Там суеверные дикари, уничтожают всех чужаков. Магов с особой жестокостью.
— Гостеприимный мирок, — хмыкаю я. — Значит, гиблый полуостров или земли некромантов?
— Скорее последнее. — Подумав, решил Малассур. — Думаю, что высокие моральные ценности Валести не позволят ему мирно существовать на земле полной боли, страха и унижения для слабых и бедных. Работорговля не то, с чем сможет смириться Гром.
— Гром? — удивляюсь я.
— Так его называли в кулуарах. У него было одно заклинание… ну, как бы визитная карточка… Я сам не видел, но опять таки слухи… мол и гром гремит такой, словно боги в барабаны бьют, и молнии разрывают небеса на ошметки и бьют туда, куда будет воля мага… при этом, Валести ни словом, ни жестов не показывал, что колдует. Только глаза его… метали гнев…
— Красиво… — оценил я, прикладываясь к кружке с пенистым джито. — Гром, значит…
— Гром, — салютует мне своей кружкой дракон.
— А что это за… — хотел я задать очередной вопрос, как вдруг дверь в залу распахнулась, впустив в помещение небольшой, размером наверное с журнальный столик, вихрь, яркого голубого цвета. Вихрь несся к нам со скоростью игривой собаки и громко топал, цокая по каменным плитам острыми коготками.
— Лионея, — счастливо рассмеялся Малассур, с готовностью принимая к себе на колени… э… маленького дракона? — Познакомься, Горыныч, это моя дочь, Лионея…
— А… — глубокомысленно изрек я, икнув.
— Она еще слишком маленькая, чтобы превращаться в человека, — понял мое замешательство по-своему друг. — Пройдет лет тридцать прежде, чем детеныш становится способен к трансформации. Кстати, — посмотрел на меня лукаво он, — ты ее названный папаша.
— ДА? — сипло выдал я. — Не припомню чтобы был настолько близок с твоей женой…
— Был, был, — смеется Малассур. — Ты же помнишь, что Лионара была беременна, когда ты ее спас от охотников? Вот ее ты и спас, мою дочь, — ласково потерся о крупную драконью морду счастливый отец. — Мы назвали ее Лионея, в честь великого эльфийского артефакта…
— Кстати о птичка, из-за этого артефакта, война у вас развернулась межрасовая, — вспомнил я. — Как только остроухие узнали, что Лионейская Слеза у вас?
— Та мало ли у них своих секретов? Может оракул какой есть, а может кому сон приснился вещий… Другое дело, что я понятия не имел, чего на нас напали, — задумался дракон, почесывая гребень голубой дракошки на чешуйчетой морде. — Хорошо, что не успели нанести сильного урона.
— Хорошо, что твои молодцы не сожгли Вераэля, — парирую я.