Наемник междумирья. Вне времени

Уходить пришлось с боем, лесами. Прорывались большой кровью. Для меня, по крайней мере, этой крови хватает, хотя многие скажут раненые не в счет. Легко отделались. Я же не привык терять бойцов, мне и ранений — за глаза. Рассуждать о том, зачем мне дали на задание юнцов не было времени. Ноги бы унести. Но если выведу, точнее — когда выведу их, выскажу всю правду в лицо Грону. Пусть разжалует до "первых соколов", пусть спишет в утиль или отправит на деревню к матушке. Но он у меня узнает, как необстрелянных птенцов на задание пускать.

Объект устранён

успешно. Только тревогу успел поднять, сволочь. Теперь приходится в спешном порядке уходить. Лес надёжно скрывает нас от глаз преследователей, но взять след не проблема. Рассвет прокрадывается медленно и нехотя в лес. Это на руку. Может и прорвемся. Вроде преследователи отстали.

Я шел первым, как самый живой, страшный и злой. Мне в затылок дышали двое из "соколов". Тима, повисший на втором десантнике, тяжело дышал, но конспирацию не портил. Молодец парень. Держится. Зажимая одной рукой раненный бок.

Имени второго я так и не успел запомнить. Да уже и не важно. Еще немного и мы будем дома. Дома… ХА! Я уже не первый раз назвал базу домом. Но так и не смог к ней привыкнуть.

Впереди, через полсотни метров, нас должен ждать Храп. Откуда такое прозвище у этого мелкого ботаника? Если не доберёмся до него, пиши — пропало. Слева раздались голоса. Двое. Заметили? Мы замерли. Авось пронесет. Пройдут мимо. Всё-таки расстояние не малое. И нам проблем меньше и они выживут. Птенцы нервно поглядывают в сторону шума и на меня. Конечно, они думают злой и страшный Серый Дэн их защитит. Я ж не стал их разубеждать. Мне только паники не хватало в строю. А то, что из оружия у меня осталось только походный нож и противопехотная граната и та в тактическом жилете Тимы, им знать не надо. Из-за дерева вынырнула вихрастая рыжая голова субтильного Храпа. Парень отчаянно замахал руками и бросился к нам. Сухой осенний лес, не выдержав такого вероломства, предательски затрещал и зашелестел под его ногами, выдавая со всеми потрохами. Слева разговор оборвался, как по команде и не надо быть гением, что б понять — нас услышали. "Соколы" рухнули за ближайшее дерево. Чертов Храп продолжал бежать к нам, топоча, как слон. Выхватив из жилета птенца гранату, я метнул ее на шум приближающихся шагов. За деревьями рвануло. Несколько мгновений тишины для оценки ситуации. И понеслась песнь. О, оценил кто-то ситуацию…

— Придурок! Загружай переносчик. Я мигом. — Не сказал, а зарычал я на побледневшего Храпа.

Найти источник предсмертной песни было несложно. Парень истекал кровью, зажимая рану руками. Его задело осколком. И ранение смертельно, если конечно он не сумеет отрастить себе новую печень. Второй умер мгновенно. На его остатки я бросил лишь мимолётный взгляд. Умирающий увидел меня и прекратил орать, отчаянно заглядывая мне в глаза. Зря заглядывает. У меня на попечение сейчас истекающий кровью юнец с пробитым боком. И подбили его твои товарищи, парень. Так что не обессудь. Я, молча, вытащил нож. Он нашел в себе силы и не закрыл глаза. Только очень серьёзно глянул на меня и с готовностью кивнул, понимая. Он не успел даже испугаться.

Храп уже открывший портал и отправивший своих товарищей по несчастью домой, в нетерпение притопывал, даже не замечая, что я вернулся. Схлопотал от меня затрещину за потерю бдительности и пинок за провал конспирации. Обижено ойкнул и влетел в портал. Я ступил в призрачное марево и оказался на нашей родной базе. Дома. Хлопок за моей спиной возвестил об автоматическом закрытие портала. Только меня это не радовало. Я лежал мордой на холодном

полу, приложившись с метровой высоты. Этот олух промахнулся с порталом.

Поднявшись с пола, я гневно зыркнул на рыжее несчастье, прячущееся за спинами медперсонала. Глянув на уже бессознательного, жутко бледного Тимку, поморщился. Только смерти птенца мне не хватало. Один из медиков поймал мой встревоженный взгляд:

— Он выживет Денис Сергеич. Но поваляется в госпитале конечно.

Я хмуро кивнул и ничего не ответив, ушел, хромая на левую ногу. Они про многих говорят так же. Только не про всех из них правду.

Проходя мимо Храпа, приостановился. Ведь виноват он. Но не он же виноват, что его неопытного отправили на ликвидацию объекта.

— Денис Сергеевич, — робко прошамкал он, — я же не знал, что там…

— Не парься парень, на ошибках учатся.

— И вы не злитесь? — совершенно по-детски спросил он.

— Нет. Я просто огорчен. Ошибка, на которой ты сейчас научился чему-то, стоила жизни двоим.

Да, это жестоко с моей стороны. Его теперь будет мучить совесть, а судя по побелевшему лицу и кошмары. Но, я сказал правду. И он должен был быть готов к этой правде, когда дал согласие на обучение в "первые соколы". Должен был понимать, что силовая структура междумирья — это не пансионат небесных ласточек. Здесь убивают. И здесь учат оставлять живыми.

Гамак скрипуче раскачивался под моим весом. Я с умиротворением наблюдал за безоблачным небом, пересеченным металлическим каркасом для тента, который нас, конечно же, сломало прицепить над гамаком. Представляя, свою загоревшую рожу, ухмыльнулся. Вспомнил разговор с Гроном. Нахмурился. Босс всё же сослал меня на деревню к матушке. А точнее ко всей семье на дачу. Даже успешная ликвидация объекта его не задобрила. За то, он теперь знает всё, что я о нем думаю и о его приказах. Правда, я и раньше этого не скрывал.

В паре метров от меня под шатром беседки женщины накрывают стол. Еще полчаса назад эта беседка представляла собой груду металлолома, но мы вроде ее собрали правильно, не смотря на несколько оставшихся лишних деталей, вроде продержится. Вообще умиротворяющая картина. Меня жутко злого на весь мир и на людей в частности обычно присутствие людей раздражает. Но сейчас я с улыбкой подумал о людях, шумящих и снующих вокруг. Братья у мангала спорят, как переворачивать шампура. Их жены и сестры бегают из дома к столу наперевес с блюдами. Матери окапались в огороде, не смотря на то, что они такие же дети асфальта, как и я. Отцы вернулись с рыбалки и гордо демонстрируют трёхлитровый бутыль мутной воды и плавающий в нем десяток бычков размером с палец. За то разговоров… "вот такую рыбу поймал…" Ну да, поймал. Но отпустил из жалости. А этих мелких, видимо не жалко. Прелесть просто. Колорит одесской семьи. Ни с чем несравнимый. И запах сирени, что расцвела на всём участке.

Небо пересекла одинокая птичка. Ласточка вроде. Хрен ее знает. Отцы заспорили о политике…, я некоторое время слушал их. Думаю всем известный спор двух оппозиционеров, ни хрена не смыслящих в политике. Из глубины начало подниматься раздражение. Но я стоически терпел, почесывая за ухом наглого полосатого котяру, расцарапавшего мне голый живот. Оппозиционеры перешли к дебатам на повышенных тонах. Оба что-то доказывают. Оба свято верят, что правы. Оба наивны до тошноты. И сколько можно им объяснять? Я в раздражение скинул с себя ни в чем не повинного Мурчика и встал со скрипучего гамака: