Наемник междумирья. Вне времени
Шрифт:
Конечно, если есть тревожный звоночек, Квэртишь отряжает проверку. Но мало, кто решается доносить на благородных. Вот и… извечная дилемма получается.
Что ж… по крайней мере, это объясняет его порыв отдать золотоносную провинцию кому-то беспристрастному. Только поняв его мотивы, я дал согласие на весь этот фарс. И был неприятно удивлен, когда выяснилось, что указ с моим назначением давно уже издан, подписан и донесен до сведения всех подданных. Оказывается я граф… уже почти три года! Вот же жук!
— Ваша светлость? — шепотом спрашивает меня Кэвир, пока мы следуем за дородной дамой в летах. Впереди нас маячит ее спина с гордой осанкой, которую правда портит оттопыренный пышный зад. Сомневаюсь, что тут в моде пластическая хирургия и о Ким Кардашьян тоже уверен тут не слышали. А вот куча шуршащих подъюбников выдают тайну утиной фигуры дамы с колючим взглядом.
— Не бери в голову, — отмахиваюсь я от баронета, — это все не в серьез. Так, небольшой фарс со стороны императора.
— Небольшой фарс? Дэн, как долго ты в нашем мире? А уже пожалованный дворянин! Интересно, и за что же? — У Радзаваса глаза горят азартом. Он прямо светится любопытством.
— Да брось! Дело давно минувших дней!
— Интересно, мы не виделись около недели, а ты успел стать графом…, - баронет забирает у меня из рук письмо императора и вчитывается, — провинции…Трионв?! Трионв, Дэн! Это же самые богатые земли материка! Датировано… — ошеломленный взгляд на меня.
— Три года назад, да. — Отбираю письмо обратно и прячу за пазуху. — Чего кричишь? Я несколько подгулял во времени, пока пытался вернуться к вам в трактир. Ну и … так получилось…
— Получилось казнить графа Олдмона! И получить его земли и его титул! — надо было видеть эти счастливые глаза ребенка, получившего целый блок киндер сюрпризов. Кэвир явно не дурак и сопоставил свои воспоминания и слухи, ходившие тогда, а сейчас понял, кто был тот таинственный маг.
— И откуда ты все сплетни только знаешь? — ворчу я.
— Ну, так, обязательное образование, — отмахнулся баронет и чуть ли не писается от радости. — Поверить не могу, что ты и тут замешан! Слушай, а может ты и Радужный дворец подорвал, а?
— Нет, вот тут точно не мой косяк. Я бы запомнил, — кривлюсь я, представив себе перспективу стать палачом целой эпохи магов.
— Ладно, а что же делать с детьми? Раз ты опекун, то заберешь их отсюда?
— Куда?! — страдальчески возвожу глаза к тяжелому лепному потолку. — На поиски вероятной смерти? У нас, что не день, то или бой или фарс! Куда нам малых еще кандалами на руки повесить? Просто… хочу убедиться. Не могу просто взять и отмахнуться, спихнув ответственность на других.
— Ну, а… с ловцами у тебя, что за терки? — огорашивает меня вопросом баронет. Я даже с шага сбился. Но ответить не успеваю. Бесконечные пустынные коридоры заканчиваются, и через огромные двери мы попадаем во внутренний двор, наполненный детским смехом и щебетом птиц. Двор просто огромен, почти парк, в самом центре города. Территория озеленена. Деревья, кусты, клумбы, большие и маленькие искусственные пруды, поросшие кувшинками. Детей не много. Может от силы порядка пары десятков. Разновозрастные. По периметру бдят воспитатели. Все при деле. Кто играет, кто слушает тихую сказку, сидя на руках молодой женщины и вокруг нее. Кто задумчиво рассматривает облака, качаясь на деревянных качелях, кто бегает в догонялки, мелькая в солнечных лучах подобно маленьким призракам.
— Нашему миру есть, чему поучиться у вашего, — задумчиво рассматриваю идеалистическую картину, выискивая знакомые лица среди резвящейся детворы. И как ни странно натыкаясь на хмурое личико Марли, которая совершенно точно еле сдерживается, чтобы не расплакаться, направляясь куда-то прочь от скопления людей. Дэйна я не вижу пока.
— Марли! — окрикнул я девчушку, привлекая к себе внимание практически всех вокруг.
— Чего орешь, детей перепугаешь! — шипит рядом со мной Кэвир. Девочка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Несколько мгновений ей понадобилось, чтобы узнать нас с баронетом, и…
— Господин! — кидается она к нам, в пару секунд преодолевая разделяющее нас расстояние, но осекается под каменным взглядом неприятной женщины, что привела нас. Я лишь наблюдаю. Но и так видно, что Марли ее боится. Огибает по широкой дуге, не разрывая зрительного контакта со своим личным врагом. — Госпожа настоятельница, — приседает неуклюже Марли, соблюдая положенный пиетет, но и не задерживаясь около нее больше желаемого, продолжая свой путь к нам.
Мы с баронетом переглянулись, отметив, что злобная «техничка» оказалась настоятельницей, да еще и не спешит об этом поведать.
— Господин! — наконец-то малышка приблизилась к нам на достаточное расстояние для разговора. — Вы живы! И вы! — радостно глядит на Кэвира. — Как я рада, что вы живы!
— Марли, ты сомневалась в нашей живучести? — улыбаюсь я доброжелательно, получая в ответ щербатую улыбку. — Где потеряла брата?
— Да, спит он, — махнула куда-то в сторону здания в глубине парка она, — у малышей сейчас тихий час, — и вздохнула. То ли с облегчением, то ли устало. Я покосился на стоящую тут же настоятельницу. Недовольная старуха чутко прислушивается и бдит.
— Марли, а покажи-ка мне, где тут можно присесть и поговорить по душам?
— Никакого общения без меня! — перебивает мой вопрос настоятельница.
— Это еще почему? — удивляюсь я.
— Не положено, — цедит она, кривясь в сторону скуксившейся девочки.
— Кем не положено и куда? — уже начинаю злиться, но с гнусной бабкой как-то несолидно припираться. Именно такие старухи в моем мире обгоняют трамвай, чтобы успеть добежать до остановки, а потом дребезжащим голосом зло требовать, чтобы им место немощным уступили.
— Госпожа настоятельница, — влезает в нашу битву взглядами Радзавас. — Хочу заметить, что опекун имеет полное право на личную встречу с воспитанницей приюта. Не говоря уже о том, что вы сейчас спорите с дворянином и магом в одном лице. Не мне вам рассказывать, что обе эти категории людей априори имеют очень расширенные права в нашей империи…
— Это неважно! — отрезает бабка. — Я не могу оставить двух мужчин с невинной отроковицей наедине. Это неприлично!
— Да я же ее опекун! — не понимаю я, как можно быть такой глупой. — Что я ей сделаю?