Наемник междумирья. Вне времени
Шрифт:
Юный маг очнулся внезапно. Просто в один миг, его словно пнули под дых, и в панике парень подскочил, чувствуя себя настолько отвратительно, словно его перемололи на пыточном колесе.
— Ах, ты ж мать моя, женщина! — простонал он, услышанное когда-то у Дэна иномирное выражение и упал снова в белоснежную подушку затылком. Над головой белый потолок, вокруг ароматы трав и привкус лечебной магии вокруг. Даже на языке горчит и кислит. Значит, над ним работали ведуньи. Кэвир прекрасно помнил послевкусие лечения ведуний еще с малолетства не раз и не два попадая в травмаопасные неприятности. И все бы ничего, мог бы парень расслабиться и долечиться, если бы не одно «но»…
На нем были надеты антриттовые наручни.
— Вот это приключение в твоем стиле, Горыныч, — скривился он от набежавшей во рту горько-кислой слюны и осознания глубины пропасти, на дне которой сейчас очнулся.
И потянулись часы… которые казались Кэвиру вечностью. За два дня, что юноша провел на больничной койке в госпитале к нему один раз наведались имперские маги, состоящие в штате местного городского управления. Так баронет узнал, что его арестовали по подозрению в незаконных магическо-заклинательных действиях, попытке проведения запрещенного ритуала призыва темного божества, массовом жертвоприношении. И только опознание юноши, как представителя дворянства все еще оттягивает конец этой печальной истории. Потому что только император имеет право рассматривать такие резонансные дела, судить и выносить приговор дворянам. Хорошо хоть, что несчастного императора не обязывают самолично приводить приговор в действие!
Да, он именно так и ответил почтенным старцам с огромным магическим стажем, когда те обрисовали всю картину валяющемуся в полуобморочном состоянии Кэвиру. И вот… то ли им не понравились эти несколько саркастические слова, толи сам тон, говорящий о мрачном чувстве юмора обвиняемого… словом, больше они не приходили. Зато пришла милая девушка — ведунья, с просто очаровательными зелеными глазами…
Кэвир долго не мог находиться в сознании, сказывалось магическое истощение. Впрочем, восполнять его резерв никто не собирался, просто поддерживали жизнь в теле, до приезда императора. Когда баронет проснулся вновь, девушка — ведунья была уже совсем другая. А потом третья…
— Трусы, — презрительно мыкнул он, замечая, что ведуньи ни разу не повторились. К гадалке не ходи, бояться, что юноша запудрит девушкам мозги и надоумит помочь ему сбежать. Поэтому и перестраховываются. А потом и вовсе вывезли его в полицейский департамент, стоило ему только несколько оклематься от произошедшего и уже обходиться без помощи ведуний.
И вот тогда и начались допросы. Нет, с пристрастьем никто к делу не подходил. Все-таки дворянин. А вот магией пытались выведать у Кэвира правду. Но ничего не получилось…
Юноша был несколько растерян и даже не знал, какую правду лучше рассказать, чтобы ему поверили. Конечно, он не приносил никого в жертву и не пытался вызвать никакого демона, но поверят ли ему старые маги? Сильно вряд ли.
И тогда Кэвир решил ждать императора. А до того момента не сильно распространяться о случившемся. Мало ли, о чем они договорятся с высшим судией империи. А лишние слухи не нужны. Лучше пусть все будут в неведении, а нужную правду потом озвучит сам его величество.
Антимагические наручники не сковывали движений, но жгли кожу, стоило Кэвиру попытаться проверить уровень своей магии. Тогда еще сбежалось с десяток людей, магов и каких-то матерых охотников, вооруженных словно на войну с нечистью. Все взволнованные, перепуганные даже. Охотники в пижонских коротких плащах сверкали злобно глазами, полными праведного огня и негодования. Баронет же лишь усмехнулся криво на такое оперативное реагирование и отвернулся обратно к зарешеченному окну, за которым не было видно ничего, кроме близкой кирпичной стены следующего здания.
— Не трусьте, мужики, — подражая суровому говору Дэна, произнес равнодушно парень, — проверка связи просто. Можете отдыхать!
Один из охотников
Кэвир негромко рассмеялся вслед уходящим, вспоминая, какой шок был у магов, когда они попытались магически принудить его говорить правду. Что бы это ни было, но никакая магия, даже тонкая, ментальная не действовала на парня, рекошетя в своих хозяев.
— Спасибо, Дэн, — хмыкнул баронет, догадываясь, что эта защита рук его друга. И только эта мысль давала юноше надежду, что Горыныч еще жив. Ведь, будь иначе, его заклинание уже распалось бы…
В таком состоянии вялотекущей шизофрении и прошла почти неделя. А может быть больше. Кэвир не мог сказать точно. Потому что первые дни проводил в основном в полудреме или вовсе без сознания. Иногда он развлекался тем, что пытался что-то колдануть, от чего его руки словно прожигало коленным железом, а магический резерв только больше съеживался и пустел, болезненно вибрируя. Зато испуганные лица магов и охотников того стоили. Каждый раз они действительно думали, что баронету удастся побег. Не то, чтобы он вообще пытался.
— Скучно сегодня… — зевая вздохнул Кэвир, — никто не допрашивает… никому я не нужен… — притворно сетует парень и размяв пальцы, пощелкал ими, пытаясь вызвать элементарный сноп искр. Тут же над его головой взвыли магические сирены, оглушая, но Кэвир уже этого не слышал, борясь с приступом боли, пытаясь перетерпеть огонь, прожигающий не только его руки, но и саму магическую суть. Антритт очень коварный… К тому моменту, как в его камеру ворвались люди, Кэвир уже справился с первым болевым шоком и делая независимый вид, смотрел в окно. Мол, чего прибежали, несчастные, я же ничего не делаю, в окошко смотрю, пейзажем любуюсь… из кирпичей… интересная такая кладка! А вы тут мешаете своей суетой, смертные…
И все бы ничего, он так дважды на дню развлекался. Только сейчас…
— Развлекаешься, малой? — насмешливо прозвучал от дверей до боли знакомый голос.
— Что это? — я оступился на полушаге, когда повсюду сразу заорали сирены. Квэртиш тоже рядом остановился и подозрительно озирался.
— Так ведь паршивец этот! Баронет, чтоб ему, икалось, издевается над нами уже который день! — нервно вытирает свою лысину барон. Он шел чуть впереди нас, показывая дорогу. — Постоянно пытается колдовать, гад такой! Даже в антритте! Мы его этим антриттом обложили со всех сторон, разве что еще съесть не заставили, а он все равно пытается колдовать! А мы ему ничего не можем сделать! Маги хотели его допросить своими методами, но оказалось, что баронет под какой-то защитой, которую никто из наших штатских магов не в силах пробить. Вот, как есть вижу, продал он свою душу демонам, раз на нем такая защита есть! Казнить его надо, Ваше Величество! Не человек это больше!
Барон еще что-то вещал, уверяя нас в ужасной сути Радзаваса, но надо отдать должное Квэртишу. Тот не спешил судить о деле, только на меня вопросительно смотрит. Я в ответ лишь головой покачал, раздраженно возведя глаза к орущим сиренам, красноречиво показывая, что думаю обо всем этом бреде.
Когда мы добрались до допросной, в которой куковал мой друг, там у дверей уже собралась пара дряхлых даже на вид магов, и молодцеватые ловцы, увешанные оружием. Под дверью велся яростный спор. Один из ловцов эмоционально жестикулируя, доказывал старику, что уж сопляку-то он может по шее настучать и даже к магии не прибегнет. А более умудренный опытом маг пытался сдержать натиск горячей юности, перегородив проход собой.