Наемник
Шрифт:
— Мне надо… — Грант поколебался, но нельзя было терять времени. Времени не было вовсе. — Мне надо место для двоих очень важных политзаключенных. Женатой пары. Экипаж не должен знать кто они и всякий кто узнает должен оставаться вне Солнечной системы по меньшей пять лет. И я хочу, чтобы их поселили на хорошей колониальной планете, в достойном месте. На Спарте, наверное. Со Спарты никто никогда не возвращается. Можете ли вы это устроить?
Грант мог наблюдать перемены в лице Лермонтова, когда слова достигли его. Адмирал нахмурился. — Это достаточно важно. Мой брат, мистер Мартин, после объяснит все, что вам нужно знать. Заключенные будут доставлены сегодня ночью, Сергей. Пожалуйста, подготовь корабль. И… и пусть это будет не «Саратога». На ней служит мой сын и он узнает одного из заключенных. — Грант с трудом сглотнул. — На борту должен быть капеллан. Ребят надо будет обвенчать.
Лермонтов снова нахмурился, словно гадал, не сошел ли с ума Джон Грант. И все же он нуждался в Грантах, в них обоих, и разумеется Джон Грант не попросил о такой услуге, не будь она жизненно важной.
— Будет сделано, — пообещал Лермонтов.
— Спасибо, я также оценю, если ты присмотришь за тем, чтобы они получили хорошее поместье на Спарте. Им незачем знать, кто это устроил. Просто позаботься об этом и пришли мне счет.
Все было так очень даже просто. Направить агентов, арестовать Шарон и препроводить ее в разведку КД. Он не хотел бы сперва повидать ее. Министр юстиции пошлет Торри в то же место и объявит, что он сбежал. Это было не так аккуратно, как обвинить их всех на открытом суде, но это сделают, а то, что один из них сбежал от правосудия, даже поможет. Это будет признанием вины.
Что-то в нем снова и снова кричало, что это его девочка, единственный человек в мире, не боявшийся его, но Грант отказался его слушать. Он откинулся на спинку кресла и почти спокойно продиктовал приказы.
Он вынул тонкий лист из печатной машинки и его рука совершенно не дрожала, когда он подписывал его.
"Ладно, Мартин, — подумал он. — Ладно. Я выиграл время, о котором вы просили, ты и Сергей Лермонтов. Можете вы теперь чтонибудь сделать с ним?
Глава ПЯТАЯ
Десантная шлюпка отвалила от военного корабля на орбите. Когда она отошла на безопасное расстояние, включились задние двигатели и после того, как она достигла верхних слоев атмосферы планеты, на носу открылись заборные ковши. Разреженный воздух был всосан и сжат, пока температура в камере прямоточного турбореактивного двигателя не стала достаточно высокой для зажигания.
Двигатели включились с ревом пламени. Выскочили крылья, чтобы дать поддержку космоплану на сверхзвуквой скорости и он полетел через пустой океан к континенту в двух тысячах километров отсюда.
Корабль перевалил через горы, высотой в двенадцать километров, затем снизился над густо поросшей лесом равниной. Он сбавлял скорость до тех пор, пока не стало больше опасности для тонкой полоски обитаемых земель вдоль океанских берегов. Великий океан планеты соединялся с меньшим морем, почти совсем окруженным сушей, каналом не больше пяти километров в поперечнике в самом широком месте и почти все колонисты жили неподалеку от этого соединения вод.
Столица Хэдли притулилась на длинном полуострове в устье этого канала и две морских гавани, одна морская, другая океанская дали городу подходящее название — Рефьюдж /англ. — прибежище, тихая пристань/. Название предполагало спокойствие, которого город более не знал.
Корабль до предела выпустил крылья и проплыл низко над тихими водами порта на канале. Затем он приводнился. Через ясную синюю воду к нему бросились буксиры. Потные матросы бросили концы и отбуксировали десантное судно к доку, где и закрепили его.
Со шлюпки промаршировала длинная цепь Десантников Кодоминиума в гарнизонной форме. Они построились в шеренги ярких цветов на длинном сером бетонном пирсе. Следом за ними вышли двое мужчин в штатском.
Они прищурились от непривычного синебелого солнца Хэдли. Оно находилось так далеко, что показалось бы только маленькой точкой, если бы у кого-нибудь из них хватило глупости посмотреть прямо на него. Малые на вид размеры были всего лишь вызванными расстоянием иллюзией. Хэдли получала столько света от своего более жаркого светила, сколько Земля от своего Солнца.
Оба мужчины были высокими и стояли так же прямо, как и Десантники перед ними, так что за исключением одежды они могли быть ошибочно приняты за часть высадившегося батальона. Меньший ростом нес багаж за них обоих и стоял уважительно позади; хоть и старший по возрасту он был младше по званию.
Они следили как двое мужчин помоложе шли неуверенно вдоль пирса. Лишенные украшений мундиры новоприбывших резко контрастировал и с ярко-красными и золотыми цветами мельтешивших вокруг них Десантников Кодоминиума. Те уже основали к шлюпке и обратно, вынося казарменные ранцы, оружие и все прочее личное снаряжение легкого пехотного батальона.
Тот из штатских, который был повыше ростом, повернулся к пришельцам в мундирах:
— Как я понял, вы встречаете нас? — любезно спросил он. Голос его звенел сквозь шум на пирсе и доносился легко, хоть он и не кричал. Акцент его был нейтральным, почти универсальный английский нерусских офицеров на военной службе Кодоминиума и он отмечал его профессию так же верно, как выправка и командный тон.
Но даже теперь встречающие не были уверены. В последнее время развелось много бывших офицеров Военно-Космического Флота Кодоминиума, ставших бичами, так как КД с каждым годом снижают бюджет.
— Я думаю, что так, — сказал наконец один. — Вы Джон Кристиан Фалькенберг?
На самом деле его звали Джон Кристиан Фалькенберг Ш и он подозревал, что его дед настаивал бы на этом отличии.
— Совершенно верно, и глав-старшина Кальвин.
Рад вас видеть, сэр. Я лейтенант Баннеро, а это — поручик Маурер. Мы из штата Президента Будро. — Баннеро оглянулся, словно ожидая подхода других, но никого вокруг не было, кроме Десантников. Он бросил на Фалькенберга слегка озадаченный взгляд, а затем добавил: — У нас есть транспорт для вас, но вашим солдатам, боюсь, придется идти пешком. Это, примерно, одиннадцать миль.
— Миль, — улыбнулся про себя Фалькенберг. — Это и в самом деле захолустье. — Я не вижу никакой причины, почему бы десять здоровых наемников не могли бы промаршировать восемнадцать километров, лейтенант.
Он повернулся лицом к черному отверстию входа на шлюпку и окликнул кого-то изнутри:
— Капитан Фест, транспорта нет, но кто-нибудь покажет вам куда отвести людей. Прикажите им отнести все снаряжение.
— Э-э, сэр, в этом нет необходимости, — запротестовал лейтенант. — Мы можем достать, ну, у нас есть гужевой транспорт для багажа. — Он посмотрел на Фалькенберга так, словно ждал, что тот засмеется.