Наемник
Шрифт:
На другой стороне плаца капитан Фрейзер провел группу отборных солдат в центр управления радарами. Был бесшумный шквал прикладов. Когда короткая борьба закончилась, Ян проговорил в свой коммуникатор:
— Гамлет.
Внизу в городе другие грузовые контейнеры открывались в темных складах. Вооруженный люди построились повзводно и замаршировали по припортовым улицам. Несколько увидевших их штатских поспешило укрыться — никто не любил нанятых конфедератами земных громил.
Полная рота маршировала вверх по холму к форту. По другую сторону подальше от города остальной полк полз по вспаханным полям, не беспокоясь о радарной сигнализации, но опасаясь часовых на стенах. Они прошли первую линию проволочных ограждений, и майор Сэвидж задержал дыхание. Десять секунд, двадцать… Он облегченно вздохнул и сделал знак солдатам продолжать движение.
Марширующая рота достигла ворот. Часовые окликнули их в то время, как другие на сторожевых вышках с любопытством следили. Дежурный офицер, должно быть, имел специальный приказ.
Рота двинулась в парк бронеавтомобилей. На противоположной стороне плаца часовой вгляделся в ночь. Было ли там что-то?
— Стой! Кто идет?
В ответ было только молчание.
— Что-нибудь видишь, Джек? — спроси его товарищ.
— Не знаю… Смотри… вон там. У кустов. Что-то. Боже мой, Гарри! В поле полно народу! Капрал караула! Подымай караул!
Он поколебался, прежде чем сделать последний шаг, но он был достаточно уверен, чтобы рискнуть язвительным неудовольствием своего сержанта. Указательным пальцем он ткнул в красную кнопку тревоги, и по всему лагерю вспыхнули огни. Завыли сирены, и у него хватило времени увидеть тысячи солдат в поле около лагеря, затем его настигла автоматная очередь, и он упал.
Лагерь погрузился в сумятицу. Первыми проснулись фридландские артиллеристы. Они потеряли меньше минуты, прежде чем их офицеры поняли, что тревога была настоящей. И тогда артиллеристы выплеснулись из казарм спасать свои драгоценные бронеходы, но из каждого пушечного гнезда их сражали пулеметные очереди. Артиллеристы падали пачками, тогда как остальные метнулись в укрытие. Многие, торопясь спасать пушки, не захватили личного оружия, и они потеряли время, возвращаясь за ним.
Солдаты майора Сэвиджа добрались до стен и перебрались через них. Второй эшелон держал стены под постоянным огнем. И несмотря на свои тяжелые доспехи, солдаты карабкались легко при более низкой гравитации Вашингтона. Офицеры послали их на плац, где они добавили свой огонь к огню солдат в орудийных гнездах. Постепенно установленные пулеметы изолировали укрытия артиллерии огненной завесой.
Эта артиллерия была главной защитой форта. Удостоверившись, что с ней все благополучно, майор Сэвидж отправил волны своих наступающих в казармы лагеря. Они ворвались с гранатами и винтовками наготове, захватывая целые роты прежде, чем офицеры успели прибыть с ключами от козлов с оружием. Таким образом Сэвидж взял регулярных конфедератов, и только фридландцы вышли с боем, но их усилия были направлены к своим пушкам, а там у них не было шансов.
В то же время земные наемники, и в лучшие времена не бывшие особо стойкими солдатами, запросили пощады. Многие не сделали ни единого выстрела. Защитники лагеря сражались дезорганизованными группами против дисциплинированных сил, чья связь работала превосходно.
В здании штабквартиры крепости тревога разбудила коменданта Альбертиса Морриса. Он с недоверием вслушивался в звуки боя, и, хотя он выбежал полуодетым, он прибыл слишком поздно. Его команды заглушались криками почти четырех тысяч солдат. Моррис с миг постоял в нерешительности, терзаемый желание бежать к ближайшим казармам и собрать силы, какие только можно, но он решил, что его долг быть в комнате связи.
Надо было сообщить столице. Он отчаянно побежал к радиостанции.
Внутри все казалось нормальным, и он выкрикнул приказ дежурному сержанту прежде, чем сообразил, что никогда не видел этого человека раньше. Он повернулся и оказался перед отделением нацеленных винтовок. Из темного угла комнаты резануло ярким светом.
— Доброе утро, сэр, — произнес ровный голос.
Комендант Моррис зажмурился, а затем осторожно поднял руки, сдаваясь.
— У меня нет оружия. Кто вы, черт возьми?
— Джон Кристиан Фалькенберг, к вашим услугам. Вы сдадите эту базу и спасете своих солдат?
Моррис мрачно кивнул. Он увидел снаружи достаточно, чтобы знать, что битва была безнадежной. С его карьерой тоже было покончено, что бы он ни сделал. И не было смысла позволять перерезать фридландцев.
— Кому сдаваться?
Зажегся свет, и Моррис увидел Фалькенберга. На губах полковника была мрачная улыбка.
— Да ясное дело, Великому Иегове и Свободным Штатам Вашингтон, комендант…
Альберт Моррис, не бывший историком, не понял ссылки. Он взял микрофон лагерных громкоговорителей, врученный ему мрачными солдатами. Крепость Астория пала.
В двух тысячах трехстах километрах к западу от Алланспорта сержант Шерман Уайт включил пуск трех маленьких, но солидных ракеток. Это были не очень мощные птахи, но их можно было быстро установить, и они обладали способностью вознести сто килограммов крошечных стальных кубиков на высоту сто сорок километров. Уайт имел очень хорошую информацию об эфемериде спутника конфедератов: он наблюдал его последние двадцать орбит.
Цель была невидима за горизонтом, когда сержант Уайт выпустил свои перехватчики. Когда спутник проходил над головой, ракетки добрались до точки встречи. Их радарные взрыватели определили точный момент, а затем они взорвались в облаке, поднимавшемся по мере распространения. Оно продолжало подниматься, остановилось и начало падать обратно на землю.Спутник заметил атаку и пробибикал тревогу своим хозяевам. Затем он прошел сквозь это облако со скоростью тысяча четыреста метров в секунду относительно взрыва. На его пути оказалось четыре стальных кубика.
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
Фалькенберг изучал руководство по снаряжению в конфедератской командной машине, когда та мчалась на север к Доукс Ферри по дороге колумбийской долины. Где-то впереди находились разведчики капитана Фрейзера на трофейных машинах, а позади Фалькенберга растянулся — часть за частью — полк. Там были бойцы на мотоциклах, в частных грузовиках, влекомых лошадьми фургонах и пешие.
Пеших скоро будет больше. Захваченный транспорт был зигзагом удачи, но Колумбийская долина не была технически развитой. Большая часть местного транспорта являлась тягловой силой, и фермеры в смысле отправки продукции в глубоководный порт Астории полагались на реку. Речные суда и горючее были ключом к операции. Не хватало ни того, ни другого.