Наемник
Шрифт:
Где оно, это место?
– мрачно подумал Каргин. Может быть, в яме среди афганских гор? Среди погибавших солдат, которыми он никогда не командовал, не вел их в бой, и все же был им что-то должен - что-то такое, чего они уже исполнить не могли. То, что исполнялось на своей земле, к которой, по большому счету, Афганистан, Ирак, Заир и этот чертов остров никак не относились. Никак и никогда.
– Что молчишь?
– спросила Мэри-Энн, и он очнулся.
– Думаю, сестренка… Вспоминаю…
– Думаешь о Кэтрин?
– И о ней тоже. За что она тебя не любит?
– А! Все-таки болтала про меня! Мы крепко цапались, ковбой… не раз… Наверное, я была не права… говорила, что настоящей женщине удалось бы расшевелить Бобби… А она, - Мэри-Энн вдруг хихикнула, - она обозвала меня тощей шлюхой. Надо же! Конечно, я не мисс Америка и может, шлюха, но не тощая! Я - девушка в теле! Желаешь убедиться?
Внезапно Нэнси пришла в игривое настроение, прижалась к Каргину, подставляя губы. Глаза ее подернулись туманом, поясок шортиков вдруг расстегнулся будто сам собой, сквозь прореху майки просвечивала грудь с розовым соском.
– С кем тебе было лучше, - проворковала она, - с ней или со мной - там, на пляже? Хочешь попробовать еще разок? Чтобы сделать правильный выбор?
"С чего ее так разбирает?..
– подумал Каргин.
– От бренди с персиками? Или от нежданного наследства?"
Но вслух произнес:
– Время неподходящее, бэби. А еще замечу, что нравственность мисс Финли выше всяких подозрений. Нас с ней связывают только служебные отношения. Случалось, правда, мы болтали о том, о сем…
– О чем же?
– О Париже.
– Я тоже хочу поболтать о Париже, - сказала Мэри-Энн и принялась стягивать майку.
Но Каргин шлепнул ее по перепачканному песком бедру, поднял винтовку и встал, натягивая берет.
– Сказано - не время! Прибереги свою энергию для джунглей.
– А что мы там будем делать, дорогой?
– Прятаться, ma chere [38] , прятаться. Ты ведь не думаешь, что я перебил всех нехороших парней?
В небесах вдруг загудело. Вначале рокот был отдаленным, едва слышным, но с каждой секундой он становился все отчетливей и сильнее, будто к острову неслась эскадрилья разъяренных пчел. Звуки наплывали с севера, дробились в зубчатых коронах утесов, перекликались отраженным эхом и падали вниз, сливаясь с шелестом волн и листвы. Затем мощный рев моторов заглушил песни деревьев и моря, и хотя утесы загораживали от Каргина северный небосвод, он догадался, что над поселком и бухтой кружат самолеты. Скорее всего, не меньше пяти-шести.
38
Ma chere - моя дорогая (франц.).
– Джунгли отменяются, - сообщил он Мэри-Энн, пристроил винтовку на плече и выскочил на пляж. Но не узрел ничего интересного - скалистые стены над Лоу бей ограничивали видимость.
Разочарованный, Каргин вернулся под деревья.
– Хорошо бы подняться наверх… Туда!
– Задрав голову, он бросил взгляд на смотровую площадку. Сейчас она являлась лучшим пунктом наблюдения, самым досягаемым и безопасным, если учесть, что в Хаосе еще бродили пятеро головорезов Кренны. К тому же к ней вела дорога, недлинный серпантин, соединявший пляж и рощу с Нагорным трактом. Четверть часа, и они доберутся до площадки.
– Кто-то прилетел? За нами? Значит, приключения кончились, ковбой?
– Поправив майку, Мэри-Энн с широко раскрытыми глазами вслушивалась в слитный гул моторов.
– Еще не знаю. Смотря кто прилетел и зачем. Так что автомат не бросай!
– Он схватил ее за руку и потянул к дороге.
Они шагали быстро, молча, сберегая дыхание. Серпантин поднимался вверх шестью извивами, и за последним поворотом, когда деревья расступились, стали видны узкий пояс Нагорного тракта с мостами, тоннелями и круглой пряжкой-озером, а за ним - дворцовая кровля с ажурным блестящим цветком антенны. В небе серебристо-серыми тенями мелькали самолеты: три "оспрея" - над взлетным полем и развалинами поселка, и еще два, большие транспортные "боинги" - над виллой и прилегавшим к ней садом. Эта пара кружила в вышине, и пространство под ней было расцвечено яркими прямоугольными кляксами парашютов. Сотни полторы, прикинул Каргин, глядя, как из чрева "боингов" вываливаются все новые и новые фигурки.
Когда они забрались наверх, транспортные самолеты уже повернули к северо-востоку, один "оспрей" приземлился, второй готовился к посадке, а третий все еще свивал круги над бухтой. Кроме того, у восточных скал возник вертолет, каких Каргину видеть никогда не доводилось - черная угловатая машина, похожая на гоночный автомобиль под полупрозрачным зонтом рассекающих воздух лопастей. Видимо, он прилетел из Кальяо, а вот самолеты, если судить по обратному курсу, явились с американских берегов. Вскоре эта гипотеза перешла в уверенность: парашютисты действовали со сноровкой, какую вколачивают не в перуанской армии, а в войске великой державы. Такая держава в окрестностях имелась лишь одна, и потому было бессмысленно строить иные предположения.
– Кто это, Керк? Как ты думаешь?
– Нэнси, дернув его за рукав, облизала губы. Голос ее был тревожным.
– Думаю, твои соотечественники, детка, - сообщил Каргин.
– Явились, не запылились, вояки хреновы… Ликвидаторы ликвидаторов…
Он сплюнул, поднял бинокль, поднес к глазам. Верхняя терраса с павильоном-обсерваторией была пуста, но перед домом и на широкой дворцовой лестнице, среди колонн и сфинксов, уже кипела яростная схватка: парашютисты в зеленых беретах и камуфляже накатывались цепью, палили по окнам, приседали, падали, поднимались, шаг за шагом оттесняя людей бельгийца; сколько тех было, Каргин разобрать не мог, но защищались они отчаянно, как попавшие в ловушку крысы. У южного флигеля метнулось пламя, взлетел бесформенный черный комок, потом, под раскатистый грохот, засверкали новые вспышки - били из подствольных гранатометов и базук. Каменный сфинкс, украшавший лестницу, встал на дыбы, окутанный огнем и дымом, и тут же завалился на бок - его невозмутимое лицо внезапно пересекла трещина, будто шрам от сабельного удара. Под многотонной базальтовой тушей что-то ворочалось, корчилось, извивалось, и камень в том месте вдруг начал багроветь.
– Какого дьявола, Керк?
– Бросив автомат, Мэри-Энн то приподнималась на носках, то подпрыгивала от нетерпения.
– Что там творится? Что происходит?
– Битва лапифов с кентаврами, - пробормотал Каргин и сунул ей бинокль.
– Вот, полюбуйся! Покруче, чем в голливудских боевиках. И все - настоящее! И пули, и кровь, и трупы…
Все три самолета уже приземлились, и из распахнутых люков выпрыгивали десантники и еще какие-то люди, не в пестрых комбинезонах, а в штатском. Словно цепочка муравьев, они устремились к ангарам и гаражам, и на окраине взлетного поля тоже загремели выстрелы - видно, схватились с часовыми Кренны. Но было тех наверняка немного, и вскоре большая часть атакующих отхлынула; затем распахнулись ворота ангаров, выехали набитые солдатами джипы и устремились к поселку и Шестому блок-посту. Могут и сюда добраться, подумал Каргин, нащупывая бумажник в нагрудном кармане. Бумажник был на месте - с паспортом, чертовой уймой виз, кредитными картами и контрактом, свидетельством его лояльности.
Черное помело, сделав широкий круг, зависло над озерным берегом и руинами Второго блок-поста. Теперь Каргину удалось подробнее разглядеть вертушку, и он, сдвинув берет на затылок, покачал головой и невольно присвистнул. В самом деле, такое ему живьем не попадалось! Лишь на картинках в "Милитари ревьюв", под заголовком "Техника двадцать первого столетия"! Если глаза его не обманывали, то был "Ирокез" - разведывательно-ударный вертолет RAH-70 [39] , для спецопераций в джунглях, горах и прериях, а также над океанами и морями. Крейсерская скорость - до шестисот километров в час, дальность полета - три тысячи, отсек для грузов и десантников, пушки, пулеметы, ПТУРы… Мечта! Особенно для тех, кто хочет быстро смыться.
39
В 1995 году на вооружение армии США поступил вертолет RAH-66 "Команч" (RAH - Reconnaissance-Attak Helicopter), разработанный фирмами "Боинг" и "Сикорски". RAH-70 "Ирокез" - его дальнейшая модификация.