Наемник
Шрифт:
Снова Мэлори…
– В чем дело, парень? Перестань дурить! Где вы?
– Дело в том, - негромко, с расстановкой, произнес Каргин, - что наша умозрительная операция реализована во всех деталях и подробностях. Это вызывает вопросы, не так ли, коммодор? Или у вас другое мнение?
– Операция… хмм… - протянул Мэлори.
– Операция операцией, но все не так, как тебе представляется, мой мальчик. Считай, что это была проверка. Тест на дееспособность и выживание, так сказать. Плюс санитарная чистка… Я ясно выражаюсь?
– Не очень. Для теста слишком много трупов, включая Халлорана
Вздрогнув, Мэри-Энн дернула Каргина за рукав, прошептала: "Какая операция? Какой тест?" Он отмахнулся.
– Чего ты хочешь?
– произнес Мэллори строгим генеральским тоном.
– Что тебе нужно, парень? Я ведь сказал, что все о'кей, что для тебя все неприятности позади, а впереди - одни приятные сюрпризы. Чего ж еще? Личное приглашение от президента США и кадиллак к подъезду?
– Нужны гарантии.
– Гарантии, вот как… А ты осторожен, мой мальчик! Рад! Это большое достоинство. Ну, слово чести офицера тебя устроит?
Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, подумалось Каргину. Надо же - прислал убийц на остров, теперь офицерской честью клянется! Честь, да не та - протухшая! Из этой чести шубу не сошьешь, жизнь за нее не купишь… Как говорил майор Толпыго, коли враг коварен и хитер, есть одна гарантия: ставь поганца на четыре кости, а к яйцам подвесь гранату.
Но вслух он этого не произнес, а ограничился многозначительным молчанием.
– Не веришь? Чувствую, не веришь… - Мэллори шумно выдохнул в трубку.
– Ладно, послушай меня, сынок… Согласен, все произошедшее на острове было жестоко, антигуманно, бесчеловечно, но - поверь мне!
– совершенно необходимо. И все свершилось по воле и приказу мистера Халлорана. Ты спросишь, зачем? И я отвечу: вспомни, где умный человек прячет камень? Среди других камней… А где прячет труп - тем более, если и трупа-то не было? Среди других погибших на поле битвы. И вспомни еще одно: от покушений не спасет ни прочная крепость, ни преданные стражи. Атакующий всегда имеет преимущество и добивается своего. Рано или поздно, но добивается, и ты это знаешь. Ты - солдат!
– Не понял ни слова из вашей галиматьи, - произнес Каргин внезапно охрипшим голосом.
– Я думаю, понял. Ты парень сообразительный… Но если надо, могу поподробнее.
– Мэллори вдруг принялся чеканить слова, будто рапортовал адмиралу флота: - Мистер Халлоран, наш босс, желает, чтобы его считали мертвым. Жертвой поголовной резни, учиненной кровавыми фанатиками, атаковавшими остров. Но им не избежать возмездия. Ни в коем случае не избежать! Когда мы изловим их всех - и, разумеется, перестреляем - здесь появятся репортеры и представители власти, дабы оценить масштаб трагедии и проинформировать о ней мировую общественность. Трагедия, конечно, огромна: сотни погибших, и среди них - Патрик Халлоран, достойнейший гражданин великой державы. Он мертв… - Голос коммодора дрогнул, но тут же окреп: - Зато теперь его никто не потревожит. Что возьмешь с покойника?
Ноги Каргина ослабли, лоб оросился испариной. Он вытер его рукавом, посмотрел на темные пятна, проступившие на ткани, поднял взгляд на Мэри-Энн. Видно, она сообразила, что случились неприятности - отхлынувшая кровь сделала ее лицо похожим на мраморную маску.
Чувствуя, как струйки пота стекают по спине, Каргин пробормотал:
– Мне ваши поганые секреты не нужны… в гробу я их видел, со всеми тайнами мадридского двора… ни слышать не хочу, ни знать… Я что вам, исповедник? На кой черт?
– А это, мой мальчик, уже другая песня и другой сюрприз. Придешь - узнаешь.
Каргин взглянул на девушку. Она закусила губу, зрачки ее стали не серыми, не зелеными, а темными, как туча, готовая пролиться дождем.
– Не верю ни единому слову, - буркнул он в трубку.
В ответ раздался короткий смешок.
– Придется поверить!
И сразу зазвучал знакомый голос - резкий, отрывистый, скрипучий:
– Ты сохранил свой берет? Свою реликвию?
– Да, сэр! Так точно!
– Ошеломленный Каргин реагировал автоматически, согласно уставу. Все прочие слова будто выскочили из головы.
– Тогда натяни его и отправляйся, куда прикажет Шон! Может, он и в самом деле принес тебе удачу…
Снова сухой короткий смешок. Мэлори…
– Ну, убедился? Можно послать кадиллак? К какому подъезду?
Каргин уже овладел собой.
– К чему такая спешка? Я тут не в одиночестве, есть и другие заинтересованные лица… Хотелось бы посовещаться, а потом перезвонить.
– Посовещайся, - разрешил коммодор.
– Кажется, у вас, у русских, говорят: где совет, там любовь? Так что посовещайся. А перезванивать не надо, просто сброс не нажимай. Ты у меня на громкой связи.
Накрыв микрофон ладонью, Каргин уставился на Мэри-Энн. Она уже не кусала губы, сидела с приоткрытым ртом и словно ждала, что через минуту ее поведут на расстрел. Или бросят в Амазонку, на растерзание кайманам и пираньям.
– Нэнси… слушай, Нэнси… - Он произнес ее имя, не ощущая ничего, кроме брезгливой жалости - ведь в ней тоже текла проклятая кровь Халлоранов.
– Я говорил с коммодором, Нэнси, и кое с кем еще… с твоим любимым дядюшкой… Он жив, хоть я не пойму, в чем тут фокус - сам видел, как его пришибли вместе со Спайдером. Ну, ладно… не об этом речь, а о другом… О том, что налет на остров сделан по его приказу. Чтобы пустить слух, будто его убили, и избавить от дальнейших покушений.
– Каргин мрачно усмехнулся и добавил: - Убили вместе с твоим братом, с Томом и остальными… общим числом - под двести душ… Такая, знаешь ли, капитальная гекатомба на могиле скифского вождя… Все - покойники, а вождь-то - жив-живехонек!
Из горла Мэри-Энн вырвался хриплый звук - то ли рыдание, то ли яростный вопль. Плечи ее затряслись; потом она вдруг начала раскачиваться, спрятав лицо в ладонях и глухо, невнятно повторяя: "За что?.. за что?.. ублюдок гребаный… козел… пиявка… всех высосал, всех… чтоб тебе от гемофилии сдохнуть… всех, всех… Бобби, отца… мать в психушку засадил… меня… теперь меня прикончит… старый маразматик… прикончит, ведь так?.."
– Не прикончит, - утешил ее Каргин, - а засыпет баксами по самые уши и выдаст за принца Дублинского, чтобы наследника родила. Ты для него теперь драгоценней, чем зеница в глазу… последний, можно сказать, шанс… А вот чего ему от меня нужно? Чего, сестренка?