Наемник
Шрифт:
Его мускулистая фигура заполнила весь прямоугольник дверного проема, и Найл, бросив взгляд вслед, заметил на черной блестящей спине несколько продолговатых выпуклых шрамов, напоминающих следы глубоких ножевых ранений. Ощущение такое, будто когда-то этого верзилу пытались разрезать на несколько кусков, но потом бросили это дело и зашили обратно.
Под низким потолком проходили черные обмотанные трубы, поблескивающие каплями влаги. В углу стояла стеклянная, светящаяся изнутри кабина с красной полустертой надписью на двери: «Телефон-автомат».
В самом центре комнаты сверху
Джинджер щелкнула кнопкой своего дешифратора, и телевизор вспыхнул. Изображение появилось с двух сторон «зеркала», и молодой мужчина в респектабельном костюме сообщал:
«Сегодня утром было совершено разбойное нападение на дом знаменитого Торвальда Стиига. Шесть бандитов, именующих себя «Зелеными братьями» проникли в квартиру ученого на рассвете… Сработавшая сигнализация позволила остановить преступников, и трое погибло на месте… Но троим удалось бежать…"
– Мы не бежали… – пробасил вернувшийся Каннибал. Мы отступали и несли потери!
«Полиция уже установила личности некоторых преступников…"- продолжал телеведущий.
– Очень интересно, когда это они успели? – удивилась Джинджер. А впрочем, мы же так долго добирались сюда…
На экране появились изображения Каннибала. Они менялись с калейдоскопической быстротой, причем Найл заметил, что там были снимки, сделанные не только в доме Торвальда Стиига, но и какие-то другие, более ранние. На некоторых он был в разноцветных шапках, на других – с пышной массой мелких смоляных кудрей, красовавшейся на массивной голове.
«Все преступники находятся на нелегальном положении, у каждого отсутствует электронный индентификатор личности… Возглавляет банду «Зеленых братьев» некий Артур Рейкуэл, наркоман, грабитель и убийца, давно разыскиваемый правосудием и известный в преступных кругах под мрачной кличкой Каннибал… – с ухмылкой сообщил журналист и от себя не преминул добавить: – Видимо, свое прозвище этот чернокожий громила заслужил за то, что поедал своих незадачливых сообщников…"
Тут же Найл понял, почему телевизор, висящий в центре комнаты, весь заляпан пятнами. С глухим рычанием Каннибал схватил с пола высокий пластиковый флакон с томатным кетчупом, нацелился в экран метров с четырех и резко стиснул его своими огромными толстыми пальцами, как гигантской клешней. Густая красная струя брызнула из узкого горлышка, как из ствола огнемета, и метко врезалась в лоб ведущего, стекая вниз кровавыми подтеками.
– Наркоман?.. Убийца?.. Поедает сообщников! – взревел он, как дикий зверь. Подлецы!.. Всех вас ненавижу!
Негр поспешил выпустить еще один томатный заряд в молодого парня, но опоздал, потому что холеная физиономия сменилась на экране фотографией Джинджер, и залп кетчупа пришелся ей прямо в переносицу. Журналист за кадром продолжал зачитывать сводку: «Вторая участница банды тоже хорошо известна правосудию, это некто Джинджер Шэдоу, наркоманка и электронная взломщица, неоднократно привлекавшаяся к ответственности за проституцию…"
Найл
– Какая еще проституция! – на этот раз взвилась Джинджер. Что они брешут, мерзавцы! Ни перед чем не останавливаются, скоты!
«Третий бандит пока еще не опознан, но полиция прилагает все усилия, чтобы установить его личность… Взгляните на его снимок, сделанный сегодня утром в доме профессора Торвальда Стиига… если вы знаете что-нибудь об этом злоумышленнике, сообщите полиции. Тем самым вы внесете свою лепту в дело установления порядка и справедливости в нашем обществе…"
На экране под толстым слоем кетчупа на экране возник портрет бледного молодого мужчины с всклокоченными волосами. Найл взглянул на телевизор и в первую секунду даже не понял, что видит собственное изображение, заляпанное красными густыми подтеками…
… Самый богатый человек в мире находился в дурном расположении духа. Ничто не могло улучшить ему настроение, ни мысль о том, что он обладает самым большим состояние на свете, ни сознание того, что он самый умный человек, из рождавшихся когда-либо на этой голубой планете.
Торвальд Стииг в тяжелой задумчивости шел по длинному тусклому коридору в свой рабочий кабинет. Он отключил все каналы связи с внешним миром, не отвечал на вызовы электронной почты и заблокировал все каналы спутниковых переговоров.
В этот вечер профессор никого не желал видеть, потому что находился в состоянии, близком к бешенству.
Такое случалось с ним очень редко, Торвальд Стииг очень высоко оценивал свои способности и обычно к концу дня всегда оставался доволен собственной персоной.
Уже стемнело, но свет в доме загорался только там, где появлялся его силуэт. Куда бы ни направился хозяин дома, его всюду, как домашнее животное, сопровождала мягкая световая волна. Неопытный человек, попав впервые в небоскреб, не смог бы даже обнаружить на глухих потолках галерей и комнат уютные лампы, вспыхивающие лишь тогда, когда под ними проходил гениальный ученый.
Подобный фокус со скользящим освещением мог поразить только простолюдинов. Провожающий теплым взглядом свет был лишь самым простым изобретением в многоэтажном небоскребе.
Образованный человек мог бы сразу обнаружить массу вещей, устроенных гораздо сложнее. Дом Торвальда Стиига был в своем роде произведением искусства, никто не мог бы назвать его простым, банальным жилищем, потому что на самом деле высоченный столп, взметнувшийся к небу в самом центре города, являлся одним из самых сложных технических аппаратов своего времени.
Не каждый человек, проезжавший по дну индустриального ущелья на допотопном автомобиле, или пролетавший мимо небоскреба на воздушном катере, предполагал, что самое высокое здание в городе создано из стекла, бетона и… кремния!