Наемник
Шрифт:
– О, это классный порошочек… – мечтательно протянула Джинджер. Чистый-чистый, белый-белый… ну, прямо, как моя жизнь. А если его протянуть по столу двумя дорожками, да всосать ноздрями… Только сначала нужно пожрать. На голодный желудок я тебе не дам долбиться, даже не подваливай. Все, сначала нужно жрать!
Найл пристроился боком на скамье рядом с узким столом и подцепил на нож кусок какой-то снеди, именуемой клонированной свининой.
– Ну, как? В твоем будущем пища такая же гнусная? – поинтересовалась Джинджер с едкой усмешкой. Или вы там только натуральную пищу наворачиваете?
Он поднял
Без энтузиазма Найл проглотил горсть безвкусной кукурузы и тихо обратился к Джинджер:
– Можно я спрошу тебя одну вещь?
– Попробуй…
– Почему ты не никогда не снимаешь свои очки?
Он чуть не сказал: «не снимаешь очки даже в душевой кабинке», но вовремя успел прикусить язык. Никто же не подозревал, что он случайно открыл глаза в самый неподходящий момент…
Джинджер буднично, как будто речь шла о клонированной свинине, ответила:
– Очки я не снимаю, что у меня нет глаз…
– Прости…?
– Да и не очки это, а электронные имплантанты, – пояснила она, заправив в рот половину искусственной сосиски. Глаза я продала несколько лет назад, чтобы деньжат подсобрать на операцию младшему братишке…
Утреннее появление вооруженных бандитов настолько ошеломило Торвальда Стиига, что впервые за несколько лет нарушило его душевное равновесие. Долгие годы самый богатый человек в мире не мог даже предположить, что подобное варварское вторжение возможно. Он до этого искренне верил в свою полную безопасность и расценил случившееся, как новый чувствительный удар.
Давно уже профессор привык воспринимать двухсотэтажный небоскреб своей корпорации не просто как огромное здание, заметное со всех городских окраин.
Колоссальный столп, вздымающийся к небу в центре шумного мегаполиса, с годами превратился в его личный непотопляемый корабль, двухсотпалубный лайнер, уверенно рассекающий житейские волны и надежно защищающий от всех свирепых бурь.
Плоский монитор мощной электронно-вычислительной машины, вмонтированный в стену его рабочего кабинета, напоминал оправленный в золотую раму иллюминатор. И капитанский мостик исполинского дредноута находился именно здесь, в небольшой комнатке с непритязательными голыми стенами, расположенной в конце длинной анфилады бесшумно раздвигающихся прозрачных панелей.
На письменном столе в углу, перед экраном-иллюминатором, белела компьютерная клавиатура, изготовленная в форме широкой дуги. Ее клавиши напоминали, скорее, капельки прозрачного вязкого клея, блестевшие и извивавшиеся ровными параллельными полукольцами на изогнутой мраморной панели, на гигантской подкове, и в самом деле принесшей Торвальду Стиигу деньги, удачу и власть.
Кроме простого стола, кресла и клавиатуры, жадный взгляд чудом проникшего сюда обывателя не смог бы обнаружить абсолютно ничего. Любой человек, наслышанный о несметном состоянии Торвальда Стиига, никогда бы не поверил, что попал в святую святых этого дома, в мозговой центр цитадели самого богатого человека в мире!
Но факт оставался фактом. Именно
… Профессор прикончил ароматное яблоко и тщательно вытер кончики пальцев бархатным платком, распространяющим терпкий запах дорогого одеколона. В задумчивости он откинулся на удобное мягкое кресло, не только всегда принимающее самую комфортную для тела форму, но и мягко, ровно подогревающее спину.
Перед ним уже и так лежала довольно пухлая стопка цветных снимков, но их количество постоянно увеличивалось.
Лазерный принтер работал безостановочно, и на вместительный плоский серебряный лоток одна за другой выползали масштабные цифровые фотографии. Все интересующие ученого кадры изображали только одного человека, вломившегося сегодня на рассвете в небоскреб вместе с бандой преступников. Именно этот молодой мужчина привлекал его пристальное внимание, а портреты других злоумышленников оставили его равнодушным. Пусть персонами этих пятерых негодяев: огромного бритоголового негра, девушки в черных очках и их троих сообщников, занимается полиция…
Эти пятеро не представляли собой никакой тайны. Обыкновенная шваль, обитающая в окраинных кварталах. А вот шестой…
Шестым человеком следовало заняться подробнее, потому что он заслуживал самого пристального внимания.
«Дом – это машина, в которой ты живешь, – любил повторять Торвальд Стииг известное изречение и всегда добавлял: – А любая машина состоит из бездны мелких деталей!"
Его крепость сразу, с момента постройки, оборудовалась самыми совершенными кибернетическими организмами, роботами, приборами и приспособлениями, какие только могло изобрести человечество к двадцать второму веку.
В стены комнат, галерей и лифтов закладывались видоискатели цифровых высокочувствительных видеокамер, подсоединенных к центральному процессору компьютера. Крохотные, диаметром чуть побольше пары миллиметров, но очень мощные объективы незаметно для постороннего взгляда пронизывали все плоскости, естественно вписываясь в наружную отделку интерьера, а десяток таких камер размещался и на крыше, вписываясь в пейзаж искусственной рощи.
Приборы, оснащенные датчиками движения, включались только тогда, когда в поле их зрения попадал некий перемещающийся объект. Если же вокруг царило полное спокойствие, камеры замирали и терпеливо ждали, чтобы не переполнять память лазерных дисков, на которые стекалась вся поступающая визуальная информация.
Профессор, просматривая в своем рабочем кабинете отснятую хронику, сначала не обратил внимания на данные самых верхних видеокамер, но потом заставил себя повнимательнее проанализировать эти материалы.
Микроскопические видоискатели, снимающие как при дневном свете, так и в абсолютной темноте, были вмонтированы на крыше всюду: в скалу с искусственным водопадом, в псевдодревнеримские статуи, торчащие по всему периметру парапета, и даже в тенистые катальпы, растущие вокруг озера.
Поэтому Торвальд Стииг, изучая снятые с разных точек кадры, прекрасно представлял себе все, что произошло на рассвете.