Наемник
Шрифт:
— Ну, пусть так, — уступил он. — А ты что — в самом деле все можешь?
— Ты не видел, как он за полторы секунды с пятерыми неандертальцами разобрался, — ухмыльнулся Роджер. — Так что будь поосторожней. Кстати, Мик, рекомендую: этот трепач называется Вилли, а того, кто с мешками разбирается, мы называем Большой Швед.
Мы с Вилли обменялись рукопожатиями, Швед кивнул, вытирая ладони о штаны, потом сообщил:
— Патронов надолго хватит. Тут еще интересные вещи есть.
— Ага… — пробормотал я,
— А как ты с неандертальцами разделался? — не унимался Вилли.
— Показать?
— Нет, спасибо. Вот как-нибудь специально для этого соберемся…
— Где там ваши раненые? — прервала его Гельда. — Не люблю время терять.
— Сейчас покажу, — откликнулся Швед, выпрямляясь.
— Если вздумаешь ей клинья подбивать — смотри, нам лишние пострадавшие ни к чему, — предупредил им вслед Роджер. А меня уже ничего не интересовало, я растянулся в траве и прикрыл глаза. И мир вокруг растворился.
ГЛАВА 12
— Э, Чародей, вставай, кофе остынет!
— Где?! — я одним прыжком очутился на ногах. Рядом со мной стоял ухмыляющийся Вилли.
— Ого, вот это ты подскочил! Я тебя уже полчаса бужу.
— И как? — поинтересовался я.
— Ты лягался и говорил нехорошие слова. Слушай, я кое-какие обороты не запомнил. Не мог бы повторить?
— В следующий раз держи наготове карандаш. Так где там кофе?
— Пошли. Мы двинулись к постройкам. Каменные — явно из каких-то руин разобранных сложили, они больше смахивают на сараи. А деревянные домики вполне аккуратные, несколько совсем новых. Через дорогу проковылял пацаненок, лет, наверно, двух, на следующем крыльце молодая женщина кормила грудью ребенка. Все мирно так…
Вилли в ответ на мой взгляд усмехнулся:
— А ты как думал, Чародей? У нас тут все по уму.
— Не знал, что у вас тут женщины есть, да еще с детьми.
— Когда узнаешь, что у нас тут есть…
— А сколько вас вообще здесь?
— Мужиков около сотни, почти все с семьями.
— И все — бронепехота?
— Ну, ты хватил… Нас тут десятка два осталось.
— Ты-то уж точно из бронепехоты.
— А что — заметно?
— Как тебе сказать… Это сразу не проходит. Не каждый же способен полчаса слушать, как его сонный Чародей поливает матом.
— Ты мне все-таки кое-какие слова спиши… Ладно, тебе сюда, — он указал на бревенчатую халупу с низким крылечком.
— А ты что ж?
— Дела, дела… — дальше он разговор продолжать не пожелал и скрылся между домами. Я пожал плечами и открыл без стука низкую дверь.
Обстановочка почти спартанская — два топчана, стол, табуреты. Еще что-то вроде сундука, и на нем расположился Роджер:
— Ждешь тебя, ждешь… Наливай себе кофе.
Дважды меня просить не пришлось, я быстро налил из стоящего на столе котелка дымящуюся ароматную жидкость — полную глиняную кружку. Эльф сидел тут же, скукожившись на неудобном табурете, и сосредоточенно потягивал кофе, явно не понимая, как это люди могут пить такую гадость. А отказаться ему, вероятно, гордость не позволяет… Пекторалис у Лескова явно из эльфов происходил — тоже железная воля…
— А Гельда где?
— Ранеными занимается.
— Понял, — я устроился на табурете, привалился к стене и взял кружку.
А ведь кофе я не пил года два, не меньше… Вкус словно в другую реальность переносит, словно я не здесь, а «там», в своем мире, и нет никакого Ордена на свете, никакого Института, снова мне двадцать, снова я считаю себя непризнанным гением живописи, и тут же вспоминаются кухни — Бург, Питер, Камчатка, Н-ск, треп до потери пульса, сигареты и кофе, треп до одурения и рассвета, наполеоновские планы… Я вздохнул и поставил на стол пустую кружку, Роджер усмехнулся:
— Что, ностальгия?
— Не без. Кофе не пил уже триста лет, вот и нахлынуло.
— Да, у меня с этим напитком ассоциации не столь приятные возникают. Ну да речь не о том. Расскажи хоть о себе — как ты сюда попал, чем занимался, где неандертальцам на хвост наступил…
Так, пошла проверочка. Несмотря на небрежный тон вопроса чувствую, что сейчас каждое мое слово Роджер на ус намотает, будет ловить меня на всевозможных противоречиях. Ну, в этом-то его можно понять — они ведь фактически в осаде.
Тщательно взвешивая слова, я поведал всю историю — начиная с загадочного появления Дэна в моей квартире и кончая настоящим моментом. Слушал меня, не перебивая, даже эльф. Когда я закончил, Роджер потер ладонью небритый подбородок:
— Да, влетел ты в историю… Значит, не знаешь, чего ради за тобой Институт гоняется?
Подтекст вопроса прозрачен. Ежели меня сюда решили внедрить, лучше прикрытия не придумаешь — отлученный, бродяга, Институт преследует…
— Без понятия. Есть некоторые соображения, но все на уровне домыслов и гипотез.
— Поделись.
— С удовольствием. Если тебе надо неприятностей, ты их уже нашел. Маза такова, что я, непонятно, каким образом, влетел в жесткую разборку между мирами.
— Ты имеешь в виду Пятерку?
Так, новое слово…
— А что такое Пятерка? — эльф на секунду опередил меня, задав вопрос.
— Мир, который эльфов не заинтересовал, — с легкой ехидцей растолковал Роджер. Хорошо еще, что эльфы к сарказму не чувствительны, а то ходить бы Роджеру без головы — за то время, что я шатался с Хельгом по лесам, я убедился, что он страшно обидчив.