Наемники
Шрифт:
Через час это были неузнаваемые леди, одетые в легкие платья. Они вышли с двумя большими полиэтиленовыми мешками. Сзади семенил продавец.
– Сколько?
– спросил я его.
– Пятьсот долларов.
– Ты жулик, где туфли, пояса, чулки.
– Это все у мадам в сумках.
– Тогда, извини, на деньги.
Мы едем обратно в машине в лагерь. Мать Даши спрашивает.
– Вы не собираетесь просить передо мной извинения, молодой человек.
– А разве что-то между нами было?
Та задумывается.
–
– Мама. А что произошло?
– Ничего, Даша. Валентин Иванович вернул мне имя женщины.
Прошла неделя. Беженцы уже не идут из Алжира. Мы уже 400 человек отправили самолетами в Триполи. У меня появился команданте полковник Карма.
– Господин капитан, - начал он сходу, - алжирская сторона нам предъявила ультиматум. Оно требует, что бы мы вернули золото и деньги, которые вам удалось стащить в Эджеле. Алжирцы считают, что нас не должно касаться их внутренние сложности, но юридические международные нормы мы должны соблюдать, тем более они знают, кто ограбил сейф и они готовы опознать этих лиц, у них записаны на видео все ваши лица и весь погром, который вы учинили в компании..
– Значит они утверждают, что все это сделали мы?
– Да, вы. Против документов не попрешь.
– Понятно. Если мы им не отдадим ничего, чем нам грозят алжирцы.
– Они будут насильственно распространять идеи ислама на нашей территории.
– То есть, война?
– Может быть. Наше правительство во избежание кровопролития просит вас вернуть все алжирцам. Мы и так напряжены на Севере, не хватало нам еще драк на Юге. Американцы уже зашевелились, пытаясь вбить клин в пока наши мирные отношения.
– Ничего себе мирные.
– То что мы здесь постреляем нарушителей границы, это игрушки, но когда вал вооруженных фанатиков и хорошо обученных войск ворвется на нашу территорию, это уже может быть нашим концом. Не надо сейчас раздражать фундаменталистов.
– Но у меня ничего нет.
– Как нет?
– Так. Это была чистейшей воды провокация и наша глупость.
Я рассказываю полковнику всю историю и чувствую, он мне не верит.
– Господина Блейка я сам встречал в Триполи, он ни кого ни куда не посылал и очень возмущен вашим поведением.
– Ну сволочь. Хорошо. Когда надо вернуть золото?
– Через неделю для переговоров сюда прибудет делегация.
Я поднапряг своего старшину и он в городе у перекупщиков купил бутылку паршивого виски. После чего я пригласил к себе вождя и Люсю.
После второго стакана Малиди стал называть меня другом и клясться в верности. Я налил ему третий стакан и когда он выпил спросил.
– Где золото, которое тебе передал управляющий Блейк?
Малиди мгновенно отрезвел и испуганно уставился на меня.
– Какое золото?
– Только не ври мне, что ты ничего не брал и не был в Эджеле.
– Я был в Эджеле, но ничего кроме продовольствия в дорогу
– Эй, - я высунулся из палатки, - позовите сюда двух женщин, что живут рядом.
Люся раскрыв рот смотрела на нас. Вошла Даша и ее мать.
– Вам не знаком этот человек?
– спросил я их.
Они внимательно рассматривают его и вдруг старшая говорит.
– Я этого карлика видела в Эджеле в конторе кампании у сейфа, когда упаковывали золото и деньги в мешки. Там еще был управляющий и главный инженер.
Малиди сжался.
– Женщина врет, - взвизгнул он.
– Ах ты, поганец, - вдруг взорвалась Люся и что- то застрекотала на их языке.
Малиди застыл, уставившись в землю. Люся поднялась и поддала ему ногой. Вождь подпрыгнул и вдруг начал что- то говорить Люсе. Она стала переводить.
– Вождь сказал, что он дал клятву ни о чем не говорить, поэтому он свое слово сдержит и ничего не скажет.
– Ну и черт с ним. Пойдемте женщины от сюда.
Быстро собрали летучий отряд, три "Урала" с запасными канистрами горючего, и двенадцатью солдатами. Я только сел в кабину, как на ступеньку машины вскочила Мари и на правильном русском сказала.
– Я с тобой.
– Я не могу тебя взять, там могут стрелять.
– Мама сказала, что бы я поехала с тобой и помогла тебе. Она мне все рассказала о том, что произошло на обеде. Папа не прав и Мари обязана помочь тебе.
– Ладно, залезай быстрей.
Мы тронулись в путь.
– Мама еще сказала, что бы мы ехали побыстрей, папа послал верблюда с воином в Гат.
Мы обогнали верблюда и прибыли в Гат под вечер.
– Давайте, я покажу где стоят наши, - предложила Мари.
Машины уверено пошли на южную часть городка и вскоре под фары попали силуэты палаток, верблюдов и воинов племени Вабу. Мари спрыгнула с машины, вышла вперед под свет фар и стала им чего- то громко объяснять. Кто- то ей задал вопрос, она ответила, задали еще с нескольких сторон и вдруг... раздался выстрел. Бедная Мари сломалась и медленно стала падать на землю.
– Огонь, - заорал я.
Ударили пулеметы и автоматы с машин. Мы соскочили на землю и пошли чесать очередями по чернеющимся палаткам и верблюдам. Я подскочил к Мари и приподнял ее голову. Свет фары осветил ее мертвые глаза и тонкую струйку крови из полуоткрытых губ, я понял, она не жилец.
– Мари... Мари...
– Я... так... хотела...
Голова ее качнулась и замерла. Я обозлился.
– Не давайте выскочить ни одному верблюду, - орал я.
Кто-то стал стрелять из темноты и я выгнал весь диск на эти вздрагивающие огоньки. Через двадцать минут все было кончено. Мы стаскивали к фарам машин мешки с мертвых верблюдов. Потом отсортировали их, потому что действительно в некоторых было барахло и пища. Золото и деньги закинули в машину и я приказал Мари положить сверху.