Нагая мишень
Шрифт:
Охота
На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. В первый момент я даже не сориентировался, где нахожусь.
Я лежал под одеялом в светло-зеленом пододеяльнике, на узкой койке, хотя и в обширной комнате, две стенки которой были выложены дорогостоящими деревянными панелями. Нузан спал на кровати, стоящей напротив широкого окна. В углу комнаты стоял большой цветной телевизор. Шумящий телефон стоял под рукой — на шкафчике рядом со стереофоническим приемником.
Я поднял трубку. Звонил Мельфеи. Он извинился за то, что разбудил меня так рано, и пообещал, что через полчаса
Вечером предыдущего дня, прежде чем решиться ночевать в «Голосе Тишины», мы обсуждали возможность скрыться от разведчиков де Стины в другом отеле. Мы даже начали поиски какого-нибудь маленького albergo или pensione, но в разгар туристического сезона на Капри просто невозможно было найти свободный номер. Кроме того, оказалось — и это было самым главным — что агенты топчутся у нас по пятам. Нам никак не удавалось запутать их. Этот факт заставил нас изменить предыдущие планы: мы решили поселиться в «Голосе Тишины», где де Стина перед тем урегулировал за нас все оплаты, связанные с двухнедельным пребыванием.
В гостиничном вестибюле регистраторша признала нас немедленно (видимо, у нее были наши фотографии) и, не колеблясь, вручила нам ключ от номера 1628 и карточки посетителей для местных ресторанов. Только через какое-то время, как бы заметив, что слишком уж быстро завершила все формальности, связанные с регистрацией, она спросила у нас своим низким голосом: «Signori Ibrahim Nuzan e Antoni Suchary, non e vero?». Когда мы подтвердили это, она улыбнулась и прибавила: «Benvenuti!» По случаю приветствия я узнал имя Нузана и с тех пор — так же и про себя — называл его Ибрагимом.
Наш номер располагался на шестнадцатом этаже. Я занял кровать возле окна, из которого сейчас — в блеске утреннего солнца — за балконом расстилался замечательный вид на западную часть острова. У нас с собой не было никакх туалетных принадлежностей. В ванной нашлись только полотенца и мыло. Повсюду царила идеальная чистота. Мебель обладала современными формами. И вообще — номер был класса «люкс». Только лишь в ванной — под потоком горячей воды — впервые меня заморозила мысль, что весь этот образ порожден «фабрикой снов наяву».
Мельфеи постучал в половину восьмого, когда Ибрагим все еще торчал в туалете. Я тут же вытащил его оттуда, поскольку наш гость проявлял нетерпение.
— До восьми вам будет необходимо начать вступительные действия по исключению, — загадочно заявил он.
— Зачем вся эта спешка? — начал было протестовать Ибрагим. — Возможно, в это время рыба и ловится хорошо, но вот девушки еще спят, совсем не так, как куры, а петухи только начищают свои шпоры.
Он повернулся спиной к нашему гостю и вышел на балкон, где начал свистеть «О соле мио».
— Синьор Нузан, — в голосе Мельфеи снова прозвучала та же самая нотка едва сдерживаемого гнева, которая вчера, во время его стычки с Ибрагимом, предостерегла нас от взрыва эмоций итальянца. — Я вас очень прошу уделить мне минутку внимания.
Нузан вернулся в номер.
— Слушаю вас.
— Вы вообще, собираетесь принять участие в разработанной нашим начальством «операции МТ»?
— Операция МТ? А это что еще такое?
— Это
— Не вижу никакого сходства между этими буквами.
— Я тоже его не вижу. Но в том, видимо, и дело, чтобы всех запутать! По мнению того дипломата, благодаря столь хитрой мистификации, ни наши враги, ни эмтовцы (так он назвал агентов, призванных служить в рамках «Операции МТ») никогда не просекут связи между нашей акцией и экстремистами. В этом и состоит строжайшая конспирация. Мы не можем доверить агентам тайну покушения «вспышка 16.07», потому что эти сволочи никогда бы не удержали язык за зубами. Им хватило стандартной байки про двух женщин из иностранной разведки, которых мы здесь разыскиваем. Для вашего удобства они имеют на лацканах соответствующие значки. Если у них спросят, что означают буквы «МЗ», они должны отвечать, что прибыли в «Голос Тишины» на конгресс… Моторизованных Туристов.
Мельфеи постучал себя пальцем по лбу.
— Естественно, никто в это не поверит, — согласился я с ним. — На столь небольшом и скалистом острове сложно думать о моторизованном туризме.
— Синьор Антонио, — благосклонно улыбнулся мне итальянец, — думать на острове и ездить по нему — это два совершенно разных дела. Впрочем, на заседаниях любого конгресса думать совершенно не нужно, а вот говорить можно о самых сложных делах. Но, собираетесь ли вы помочь нам в обнаружении бомбы?
— Да, — решительным тоном ответил я.
— Впрочем… — Ибрагим послал мне заговорщический взгляд. — После завтрака можно будет немного и развлечься. Но в данный момент — с рассветом и на голодный желудок — нет у меня охоты на амуры.
— Ой, синьор Нузан! Вы со мной словно девица перекомариваетесь, а до амуров еще далеко. В «Голосе Тишины» в настоящее время проживает девятьсот человек. Наши агенты тщательно изучили ситуацию. Из разговора, подслушанного в римском отеле, следует, что Гамма и Дельта являются ровесницами той пары студентов, возраст которых нам было легко установить. Студентка двадцати одного года, ее парню — двадцать три. Поскольку выражение студента: «Они нашего возраста» не является вполне однозначным определением, мы, на всякий случай, расширили диапазон возрастов разыскиваемых женщин с восемнадцати до двадцати шести лет. Регистрационные карточки «Голоса Тишины» указывают на то, пары женщин именно такого возраста занимают сорок три номера в гостинице. Среди них мы выделили девятнадцать пар итальянок. Нас интересуют только они, потому что остальные женщины — это иностранки, и в Италии они пребывают временно. Вот список девятнадцати номеров. И в одном из них наверняка проживают экстремистки.
Он вручил нам два листка. На них под копирку были на машинке напечатаны колонки чисел из четырех цифр.
— Носите их с собой, — посоветовал нам Мельфеи. — Первые две цифры означают номер этажа, две следующие — комнаты. Ради добра операции будет лучше, если я не выдам вам имен ни, тем более, фамилий обитательниц этих номеров. Вы, совершенно случайно, могли бы возбудить их подозрения, если бы знали о них больше, чем они сами вам скажут.
— Вам что, кажется, будто каждый из нас будет здесь флиртовать с девятнадцатью итальянками одновременно? — спросил Ибрагим, оторвав взгляд от собственного листка.