Наглый роман
Шрифт:
Это будет долгий визит. Папа сидит на краешке стула, выпрямив спину. Он никогда не был теплым и пушистым. По крайней мере, не со мной. Нет, вся эта любовь и привязанность была зарезервирована для его старшего сына. Идеальный ребенок. Его самая большая потеря.
— Чему я обязан страданиями — прошу прощения, удовольствием от визита? — Мой взгляд скользит вниз к его кожаным ботинкам и идеально выглаженным носкам. Да, мой папа гладит свои носки. Или, точнее, он заставляет своих подчиненных гладить их для него.
—
Я опускаюсь в глубокое кресло, от которого у меня осталось идеальное впечатление о заднице после многих часов просмотра соревнований NASCAR. — Отправив Уилла, я не донес до тебя суть, поэтому ты решил прийти и оценить меня самостоятельно?
— Мне сказали, что ты отмахнулся от него сегодня утром.
— У меня были дела поважнее.
— Например? Тратить время на бега? Или таскаться за этой девчонкой Бекфорд, как потерявшийся щенок?
— Мне действительно нравится, когда она гладит мой живот.
Папа подскакивает на краешек стула. — Хватит, Хадин. Эти игры пора прекратить. Пришло время тебе занять свое законное место в компании.
— Мне не нужна компания.
— Никого не волнует, чего ты хочешь.
Я разражаюсь лающим смехом. — Твоя честность освежает, папа.
— Ты хоть понимаешь, что поставлено на карту? На тебе лежит ответственность, превышающая твою собственную.
— У меня есть ответственность перед гоночной трассой. Вот и все.
— Гоняться целый день — это не ответственность, Хадин. — Он хмурится. — Я достаточно долго нянчился с тобой и твоими чувствами. Мы оба знаем, что ты недостаточно хорош для конкуренции, иначе ты бы давным-давно попытался стать профессионалом. Пришло время взглянуть правде в глаза.
Я стискиваю зубы. Его слова задевают незаживающие раны в моей душе, и у них зловещие когти.
— Ты можешь начать с должности директора в нашей медиакомпании. Я слышал, у тебя не было проблем с тем, чтобы добиться успеха там, когда девочке Бекфорд понадобилась помощь. — Он поджимает губы. — Забегая вперед, вы не можете быть фаворитами в новостях. У Бекфордов короткая и неловкая история. Нет необходимости защищать таких людей.
Я мгновенно съеживаюсь на краешке стула. — Следи за своими словами, папа.
Он притворяется, что не слышит меня. — Я позволю Уиллу помочь тебе на этом пути. Он знает все, что тебе нужно сделать.
— Я не собираюсь управлять медиакомпанией.
— Я не спрашивал.
Мои глаза впиваются в него. — Хорошо. Потому что ответ отрицательный в любом случае.
— Какой у тебя план, Хадин? Развлекаться с безмозглыми придурками и гоночными машинами всю оставшуюся жизнь? Как долго, по-твоему, ты сможешь продолжать жить на скоростной полосе? Рано или поздно ты потерпишь крах.
— Соглашусь я или нет, это мой
— Черта с два я его не имею. — Он поднимается на ноги, его челюсти дрожат. — Ради твоей матери, я дал тебе достаточно времени, чтобы получить… с чем бы ты ни имел дело, это выходит из-под контроля, но с меня хватит твоих выходок. Твой брат никогда бы…
— Олли мертв, папа.
Его ресницы трепещут, а лицо становится белым, а затем фиолетовым. — Ты думаешь, я этого не знаю?
— Ты вспоминаешь о нем всякий раз, когда хочешь мной командовать, так что да. Полагаю, ты забыл.
Папа показывает дрожащий палец. — Я думаю о нем каждую секунду каждого дня. И я скорблю. Я скорблю про себя, потому что ты никогда не будешь и вполовину таким умным, способным или ответственным, как он, но самое меньшее, что ты мог бы сделать ради его наследия, — это попытаться.
Иногда мне хочется ударить парня. Драка без правил ничего не решит между нами, но, по крайней мере, доставит мне удовольствие причинить ему боль. Папе всегда лучше удавалось находить мою подноготную, все уязвимые места, которые я обычно прячу от мира, и наносить удар за ударом.
Мне не терпится отплатить тем же.
Вместо этого я натягиваю на лицо беспечную улыбку. Ничто так не бесит папу, как тот, кто не воспринимает себя или мир всерьез.
Я аплодирую ему. — Спасибо, папа. Ты показал мне именно такого отца, каким я не хотел бы быть.
— Отец? О чем ты говоришь?
— Я забыл упомянуть? Поздравляю. Ты станешь дедушкой.
Ужас, который наполняет его лицо воздушными шариками, настолько мил, что я мог бы макать в него леденцы.
— Что, черт возьми, ты натворил?
— Нужно ли мне объяснять процесс зачатия ребенка? Я имею в виду, я был бы рад. — Я небрежно подхожу к бару и беру бутылку виски. — Но я думаю, что это может быть неловко, учитывая обстоятельства. У нас не совсем те отношения, в которых мы могли бы обмениваться историями.
— Скажи мне, что ты шутишь. — Папа подходит ко мне. Его пальцы ложатся на мое плечо, и он дергает меня за воротник. — У тебя не будет внебрачного ребенка.
— О, у меня не будет.
Он облегченно вздыхает.
Я ставлю стакан вертикально и наливаю янтарную жидкость. Подношу его к лицу, нюхаю и говорю ему: — Я женат.
Делая глоток, я наблюдаю, как папино лицо снова напрягается. Вспышка смятения, которую я вижу в его глазах, доставляет огромное удовольствие.
Я наклоняю свою чашку в его сторону. — Хочешь праздничный напиток?
— Кто она? Я попрошу Уилла связаться с ней. Мы позаботимся об этой проблеме.
Я громко смеюсь. — Папа, ты брал уроки у Стинтонов?