Наглый роман
Шрифт:
В этот момент у Хадина звонит телефон.
Это его мама.
Он переводит звонок на громкую связь, чтобы я тоже слышала.
— Мама?
— Хадин! — миссис Маллиз звучит так, словно у нее перехватило дыхание. — Это твой папа.
Я почти лечу на землю от того, как быстро Хадин встает. Он замечает, как я дергаюсь, быстро хватает меня и помогает сохранить равновесие.
— Прости, — говорит он, бросая на меня извиняющийся взгляд.
При обычных обстоятельствах я бы бросила на него неодобрительный взгляд, но пока не обращаю на
Хадин берет меня за руку, и наши пальцы идеально соприкасаются. — Расскажи мне, что случилось, мам.
— Он проснулся.
Интересно, понимает ли Хадин, что сжимает мою руку до смерти?
— Это длилось всего секунду. Он открыл глаза, и его рука дернулась, — говорит она.
Я испускаю огромный вздох облегчения. Все равно это хороший знак.
— Что сказали врачи? — Спрашивает Хадин.
— Что он еще не полностью вышел из затруднительного положения, но они счастливы, что он демонстрирует сознательное поведение.
Хадин качает головой вверх-вниз.
Я сжимаю его плечи. — Это замечательно, — шепчу я.
— Ты сейчас возвращаешься? — в голосе миссис Маллиз звучат в равной степени надежда и смирение с тем, что она услышит "нет”.
Хадин бросает на меня взгляд.
Я разжимаю его пальцы, морщусь, когда чувствую спазм, который он вызвал, до боли сжав мои руки, и слабо пожимаю их.
Со вздохом он отвечает матери. — Я останусь еще на несколько часов. Посмотрим, проснется ли он снова.
— Замечательно. Спасибо тебе, сынок. Я… я действительно ценю это.
— Конечно, мам. — Хадин вешает трубку.
Я возвращаюсь. — Ты следуешь моему совету?
— Никогда этого не говорил.
— Это подразумевалось, — поддразниваю я. Затем смотрю на часы. — Мне, наверное, пора домой. Кто-то сказал мне, что мне не следует гулять так поздно.
— Позволь мне проводить тебя до машины. — Он делает вид, что собирается последовать за мной, но я поднимаю руку.
— Я в порядке. Иди побудь со своей мамой. — Я быстро машу ему рукой и спешу прочь, пока он не успел возразить мне.
Хотя я измотана, мое сердце полно. Я рада, что Хадин освободил часть того, что он держал внутри. У него есть шанс исправить это сейчас, а не сожалеть об этом позже. Не всем так везет.
Я на полпути к парковке, когда слышу за спиной топот шагов.
Я оборачиваюсь.
— Ваня. — Хадин бежит трусцой, пока не оказывается прямо передо мной.
Мои глаза увеличиваются вдвое. — Что…
Его пальцы ныряют в мой подбородок, и он решительно запрокидывает мою голову назад. Затем его рот накрывает мой. Шокирующий и горячий. Другая его рука скользит по моей талии и устраивается на спине. Он притягивает меня к себе и целует так, словно в мире не хватает кислорода для нас обоих.
Я ахаю от удивления, но не бью его и не пытаюсь прервать поцелуй. Вместо этого я наклоняю голову и целую его в ответ.
Очевидно, я не в себе. Это Хадин. Раздражающий, заноза в заднице, несправедливо великолепный, придурок с чипом на плече, Хадин.
Он крепче прижимается своими губами к моим, и из глубины моего горла вырывается мучительный звук — отчасти стон, отчасти да, пожалуйста, отчасти что, черт возьми, со мной не так? — но мысли быстро улетучиваются, когда мое тело сжимается от желания большего.
Я запускаю пальцы в его волосы и целую сильнее, глубже.
Нам не следовало этого делать. Его отец в больнице, черт возьми! Его мама ждет его возвращения. Но когда приходит время прерывать поцелуй, я не та, кто отпускает.
Хадин знает.
Он смотрит на меня сверху вниз непреклонным взглядом.
Моя кровь горячо и быстро бежит по венам, и инстинкты борьбы или бегства кричат мне бежать. Я сжимаю пальцы в кулаки и вместо этого остаюсь. — Что это было?
— Это была остальная часть твоего наказания, — шепчет Хадин. Улыбка растягивает его губы, он отстраняется. — Напиши мне, когда вернешься домой. Я хочу знать, что ты в безопасности. — Затем он поворачивается и спешит в больницу.
Несколько долгих секунд я стою на месте, не в силах поверить в то, что только что произошло.
ЗА ЧАС ДО СВАДЬБЫ В ВЕГАСЕ
Я слышу, как алкоголь плещется у меня в черепе. Мозговая жидкость? Кому это нужно? У меня есть виски и текила.
— Он покачивается. — Вытягивая руку, я демонстрирую слой кожи, который реагирует, как инструмент, когда я толкаю его. — Видишь? — Я швыряю упомянутую руку перед румяным лицом Хадина, чтобы доказать свою точку зрения.
— Я вижу это, Ван. — Хадин смеется, опуская мою руку.
Я придвигаю свой стул поближе к нему. — Это тело… — Я провожу рукой по своим бедрам. — Это черное соблазнительное тело было первым на обложке американского журнала Vogue и… гм… я что-нибудь пропустила? О да! — Я бросаюсь к нему. — “Спортс Иллюстрейтед”.
— Поздравляю, В. — Хадин делает глоток своего мартини. — Ты действительно что-то делаешь.
— Нет, нет, нет. — Я машу пальцем и невнятно бормочу. — Это не для меня.
— Нет? — Он выгибает бровь.
— Это для того, чтобы дать кому-то возможность сделать то, на что он более чем способен, но ему сказали, что он не может. — Я откидываюсь назад и отталкиваюсь двумя руками от себя, сдавливая грудь в процессе. — Посмотри на меня. Если я смогу это сделать, то абсолютно каждый сможет делать то, что он хочет. Кто сказал, что мы должны остановиться? Кто сказал, что мы не можем, потому что мы большие, черные и красивые?