Нагорная проповедь Христианская контркультура

Стотт Джон Р.

Может ли быть лучшее христианское исповедание? Перед нами люди, называющие Иисуса «Господом» с уважением и энтузиазмом, в личном благочестии и в публичном служении. Что же тут не так? Ничего, само по себе все правильно. И все же все неверно, ибо это разговор без истины, исповедание без истинности. Оно не спасет их в судный день. Итак, Иисус переходит от того, что они говорят и скажут Ему, к тому, что Он Сам скажет им в день Суда. Он тоже сделает торжественное заявление. В стихе 23 используется слово homologeso — «Я объявлю». Его заявление будет сделано тоже публично, но будет отличаться своей истинностью. Он обратится к ним со страшными славами: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Ибо хотя они и пользовались свободно

Его именем, их имя было Ему неизвестно.

Он их отверг потому, что их исповедание было словесным, а не нравственным. Оно касалось лишь их уст, но не их жизни. Они называли Иисуса «Господи, Господи», но никогда не подчинялись Его господству, не слушали волю Его Небесного Отца. В версии Луки это высказывание звучит еще резче: «Что вы зовете Меня: «Господи! Господи!» и не делаете того, что Я говорю?» (Лк. 6:46). Существенное отличие подчеркивается словами «зовете» и «делаете». Христос–Судья отвергнет их потому, что они беззаконники. Они могут утверждать сколько угодно, что совершают великие дела в своем служении; но их ежедневные дела, ими совершаемые, злы. Какая же польза таким людям от того, что они произносят имя Христа устами? Как выразился Павел несколько лет спустя: «Да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа» (2 Тим. 2:19).

Мы, называющие себя христианами, в свое время совершили исповедание веры в Иисуса частным образом в обращении и публично во время крещения и/или конфирмации. Мы чествуем Иисуса, называя Его «Господом» или «Господом нашим». Читаем в церкви символ веры и поем гимны, выражающие преданность Иисусу. Мы даже совершаем во имя Его множество служений. Но наши набожные и правильные слова не производят на Него никакого впечатления. Он все еще просит доказательств нашей искренности в добрых делах послушания.

2. Опасность одного лишь интеллектуального знания (24—27)

²⁴ Итак у всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне: ²⁵ И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал, потому что основан был на камне. ²⁶ А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; ²⁷ И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое.

В предыдущем параграфе противопоставлялись слова «говорить» и «делать», теперь — «слышать» и «делать». С одной стороны, как говорит Иисус, существует человек, который «слушает слова… сии и исполняет их» (ст. 24), а с другой — некто, «кто слушает слова… и не исполняет их» (ст. 26). Затем Он показывает различие между послушными и непослушными слушателями с помощью Своей хорошо известной притчи о двух строителях: мудром, который «глубоко копал» (Лк. 6:48) и основал дом свой на камне, и глупце, который не хотел слишком утруждать себя и удовлетворился тем, что построил дом на песке. Случайный наблюдатель, глядя на законченные дома, не заметил бы никакой разницы между ними. Ибо разница была в фундаменте, а фундамент не виден. Лишь когда разразился шторм — «дождь по крыше, река у фундамента, ветер по стенкам» [210] , — фундаментальная и фатальная разница открылась. Ибо дом на скале выстоял против бури, дом же на песке развалился.

210

Брюс, с. 135.

Также и исповедующие себя христианами (как истинно, так и ложно) часто похожи друг на друга. Трудно понять, кто из них кто. Оба, как кажется на первый взгляд, ведут христианскую жизнь. Заметьте, Иисус противопоставляет христианам, исповедующим себя таковыми, не тех, кто так себя не называет. Напротив, обоих духовных домостроителей объединяет то, что они «слушают слова… сии». Итак, оба они — члены видимой христианской общины. Оба читают Библию, посещают церковь, слушают проповеди и покупают христианскую литературу. И определить между ними разницу весьма трудно, потому что глубокое основание их жизни скрыто от глаз. Вопрос не в том, слушают ли они учение Христа (и даже не в том, верят ли они этому учению), но в том, делают ли они то, о чем слышатг Лишь буря вскроет истину. Иногда буря кризиса или несчастье показывает, что мы за люди, ибо «истинное благочестие нелегко отличить от его подделки, пока не придет испытание» [211] . Если этого не произойдет, буря судного дня наверняка сделает это.

211

Кальвин, с. 370.

Истина, на которой Иисус настаивает в этих последних двух параграфах проповеди, состоит в том, что ни интеллектуальное знание, ни словесное исповедание, хотя они сами по себе и имеют значение, не могут заменить послушания. Вопрос не в том, как мы говорим Иисусу или об Иисусе: красиво, вежливо, с энтузиазмом; не в том, как мы слушаем Его слова: прислушиваемся, изучаем, проникаем и запоминаем, пока наш собственный ум не будет наполнен Его учением; но делаем ли мы то, что говорим, и делаем ли то, что знаем, другими словами, является ли наше исповедание Иисуса Господом одной из величайших реальностей нашей жизни.

Из этого, конечно, не следует делать вывод, будто «войти в Царство Небесное» (ст. 21) можно лишь с помощью добрых дел послушания, ибо весь Новый Завет свидетельствует о том, что спасение можно получить лишь с помощью Божьей благодати и через веру. Иисус, однако, подчеркивает, что истинно слушающие и исповедующие Евангелие всегда будут Ему послушны, выражая веру свою в делах. Апостолы Иисуса никогда не забывали это учение. Это видно из их Посланий. В 1 Послании Иоанна, например, много подобных предостережений: «Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем…

Кто говорит: «Я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины» (1 Ин. 1:6; 2:4). Послание Иакова, с другой стороны, полно опасений по поводу интеллектуального знания. Сухая ортодоксальность не может спасти, как пишет он, но лишь вера, выраженная в добрых делах; поэтому мы должны быть «исполнители слова, а не слышатели только» (Иак. 1:22–25; 2:14–20).

Применяя это учение к самим себе, мы должны признать, что опасно просто читать Библию и формально причислять себя к церкви. Ибо, читая Библию, мы слышим слова Христа, а присоединяясь к церкви, мы заявляем о своей вере в Христа. В результате мы принадлежим к описанному Христом обществу как слушающие Его учение и зовущие Его Господом. Поэтому наше членство накладывает на нас серьезное обязательство, мы должны услышанное и исповеданное нами претворять в своих делах.

Итак, проповедь заканчивается на известном уже замечании о радикальном выборе. Иисус не столько ставит перед Своими последователями ряд этических правил, формулируя их как систему ценностей и идеалов, которые полностью отличаются от пути мира, сколько призывает их отвергнуть господствующую мирскую культуру в пользу христианской контркультуры. Неоднократно в процессе нашего исследования мы слышали Его призыв к народу Своему — отличаться от всех остальных. В первый раз — когда Он призывал нас быть «солью земли» и «светом мира». Эти метафоры противопоставили христианскую и нехристианскую часть общества. Мир подобен гниющей пище, полной бактерий, вызывающих ее распад; последователи Иисуса должны быть солью, задерживающей его разложение. Мир — темное и мрачное место, лишенное солнечного света; последователи Иисуса должны быть его светом, рассеивающим его тьму и сумрак.