Награда ярла Бьорка
Шрифт:
– Тут что ли...Не пойму...
– Да, у Оли здесь была. Ей так легче было силу собирать, под сердцем...- закивала старая ведьма, с любопытством за ней наблюдая.
– Да и сила...- продолжила Марушка задумчиво, открывая глаза, - Совсем не как моя. Или потому что не на родной земле я, а на чужбине. Я - то силу с землицы отчей брала.
Она горестно развела руками.
– А сейчас вообще опоры не чую под собой. Будто и не держит меня земля...И что вот со мной эта Оля сотворила!
– У Хель лучше с водой получалось, - тихо вставил Бьорк и присел на лавку рядом со старой Вейлой. Устремил невидящий взгляд в никуда, - Но не с морской, а родниковой или речной, чистой и свежей...Как она...
Марушка поджала губы и бросила в сторону мужчины нечитаемый взгляд.
– Вот потому я после твоей чистой девки и не могу ничего. И захотела бы, тебе сейчас, ярл, ничего не сделала...
– Не смей называть её так, - безэмоционально поправил Хотборк таким тоном, будто о погоде говорил, но всё-таки сфокусировал на рыжей ведьме потяжелевший взгляд, - Лучше скажи, чего пришла? И не хочешь ли свалить обратно, а?
И тут Марушка засмеялась. Запрокинув голову, громко и от души. Даже выступившие слезы смахнула небрежным жестом.
– Конечно хочу, варрав, дурак что ли? Никогда я так хорошо не жила, как там, на месте Ольги твоей!
– сквозь хохот протянула она, озорно сверкая зелеными глазами, - Не думаешь же ты, что всю жизнь я мечтала тебя из набегов дожидаться, закрывать глаза на бесконечных баб твоих походных да твоим спиногрызам сопли утирать...Нет уж! Ты хоть представляешь, Хотборк, из какого мира твоя Оля?! Что ты для неё всё равно что в пещере живешь, да еще и чурбан дремучий. Ты вообще за неё, ярл, не переживай, она-то уж точно не расстроилась, что обратно ее затянуло. Для чистой твоей её к тебе на тысячу лет назад отнесло...Тысячу! Можешь осознать?!
Она надменно фыркнула, обводя вмиг напрягшегося Хотборка насмешливым взглядом, задержалась на его руках, сжавшихся в кулаки, и добавила:
– А вот кто меня сюда призвал, это я у тебя хотела спросить, ярл!
И она тыкнула в сторону Бьорка тонким изящным пальчиком в обвиняющем жесте, резко перестав смеяться. По щекам Хотборка прокатились желваки, взгляд исподолбья опасно почернел. Он никогда бы не признал, но слова Марушки его глубоко задели, выбивая почву из-под ног...Тысячу...Это правда? Нет, Оля говорила о чудесах своего мира, но так просто и равнодушно. Может просто жалела его? Чурбан...
– Ты такая бойкая на язык будто бессмертная, Марушка...Может потому и на костер попала?
– нарочито медленно протянул Бьорк вслух, пытаясь обуздать ядовитое раздражение, - Ты лучше скажи, с чего взяла, что тебя кто-то призвал?
Зеленые глаза ведьмы заговорщически сверкнули, и она подалась к Хотборку, уперев локти в колени и сплетя между собой изящные пальцы.
– Я видела лик...И голос был слышен...Он позвал меня в тумане. Все завертелось, а когда остановилось, ты уже целовал меня на морозе в лесу.
– Лик?
– переспросила Вейла, щуря белесые глаза, - А ну-ка опиши!
Марушка задумчиво почесала подбородок, припоминая.
– Старуха, но не слишком древняя, - бросила быстрый взгляд на Вейлу и добавила, - Моложе тебя. Лицо узкое, бледное, нос крючком, впалые щеки, глаза чуть раскосые, волосы белые, только на лбу слева черная пря...
– Йоко, - выдохнули разом Бьорк и Вейла, перебивая её. Переглянулись между собой, читая в глазах друг друга.
– Наказала вас так, сынок. За Ири...
– сокрушенно закачала головой Вейла.
Бьорк сжал челюсти и согласно кивнул.
– Перенести меня к ней сейчас сможешь? Как тогда, к отцу, только дух...Чтоб поговорить?
– Смогу, - вздохнула Вейла и ударила по коленям, тяжело поднимаясь с лавки, - Пойдём в мою избу.
Бьорк привычно пригнулся, чтобы не удариться головой и низкую притолоку, и ступил внутрь. Сощурился, озираясь по сторонам и быстро привыкая к полумраку, нарушаемому лишь желтым пламенем открытого очага. В домике Вейлы было так натоплено, что влажный нагретый воздух, пропитанный засушенными травами, метелками, развешенными то ту то там, и смолой потрескивающей в очаге древесины, забивал лёгкие и жаром отдавался в груди. Хотборк нетерпеливо сдернул с плеч меховой плащ, в пару широких шагов пересёк почти всю комнатку и без приглашения уселся на лавку у очага, пристально следя за Вейлой.
Поджал недовольно губы в тонкую линию, следя на за её издевательски медленными для него движениями. Внутри клокотало от нетерпения, рвало на части, хотелось прикрикнуть, поторопить...Но он молчал, лишь сжимая кулаки и тихо злясь на старуху.
– Успеем...Да и некуда торопиться. Думай лучше, что говорить будешь, сынок...- обронила та через несколько минут звенящей тишины между ними, усмехнувшись и так и не оборачиваясь.
Бьорк только головой покачал и тоже улыбнулся, потерев лоб. Старуха слишком хорошо его знает, чтобы пытаться при ней сдерживаться. Даже его молчание кричит ей обо всем. Проследил за тем, как ловко она толчет какие-то сухие цветы в ступке, превращая их в порошок.
– Знаешь, Вейла. Я ведь никогда не говорил тебе спасибо...- задумчиво протянул Бьорк, доставая трубку из сумки и косо поглядывая на старуху, - Вот хочу сказать. Спасибо тебе...За всё. И что к себе забрала, вырастила...И что сейчас на моей стороне, ведь не должна бы была. Ты - истинная ведьма, а у вас свои законы...Прости, я уж думал, что это ты...Олю...
– Ох, ну как не должна! Должна, Бьорк, должна...- перебила его, вздохнув, старуха, на него не глядя. Провела тыльной стороной ладони по морщинистому лбу, убирая прядь, подняла голову, отрывая взгляд от ступки и устремляя куда-то вдаль.
– Это ты меня, сынок, прости, - вдруг хрипло заговорила ломким голосом, - За то, что не было во мне тепла никогда, которое надобно ребенку. За то, что была строга и холодна...Прости и знай, что гордость меня берёт, когда смотрю на тебя. И думается, что не зря я всё-таки свой век прожила...
Старуха поджала губы, хмурясь, и заработала пестиком чаще, оглашая комнатку каменным стуком. Бьорк ничего не ответил. Он просто не смог. В горле вдруг разбух вязкий ком, грудь сдавило стальным обручем, не вздохнуть - не выдохнуть. Хотборк заморгал и нервным движением чиркнул огниво. Жадно втянул густой дым, рвано выдохнул. Где-то глубоко внутри маленький одинокий звереныш- мальчишка сейчас, захлебываясь, плакал, но это уже был не он. Бьорку уже давно было всё равно, что чувствует ведьма, чувствует ли вообще. Только её преданность волновала его. Он много лет назад понял и принял, что глупо хотеть от нее большего, но тот мальчишка внутри был счастлив сейчас.