Награда ярла Бьорка
Шрифт:
Всего лишь ритуал, тем более уже не первый для него. Необходимая условность, но пробирало в этот раз до самой кости почище соленого ветра, дующего с фьорда.
Её губы были холодными и мягкими, рот горячим и влажным, язык неуверенным и робким. Словно первый поцелуй.
Бьорк на мгновение прижал к себе Хельгу крепче под одобрительный вой своих воинов и смущенное хихиканье женщин, грубее поцеловал и тут же отпустил.
Хель широко распахнула зеленые, как спокойное море летом, глаза. Приложила покрасневшие от холода пальцы к губам и так посмотрела на него, будто поверить не могла, что Бьорк вообще посмел до неё дотронуться.
Нашлась, скромница...
Хотборк криво усмехнулся теперь уже жене и повернулся к ликующей толпе, перехватив и крепко сжав тонкую ладонь девушки в своей горячей руке. Настроение скакнуло вверх, напряжение внутри порвалось звякнувшей пружиной и по телу разлилось расслабляющее удовлетворение. Вейла за их спинами запела короткую заключительную часть ритуальной песни. Надела на головы молодоженов еловые венки в знак завершения обряда.
Ну, вот и всё...
Одна из служанок, стоило ведьме закончить, тут же подбежала к Хель с меховыми сапожками, обувая свою новую госпожу. Дальше им положено было спуститься вместе в город, держась за руки. Но Бьорк легко подхватил продрогшую жену и понёс на руках.
Девушка бросила на него нечитаемый взгляд, прикусила губу и отвернулась, ничего не сказав на это. Вместо слов принялась с откровенным любопытством разглядывать лес и сопровождающую их шумную толпу жителей Унсгарда. Так пристально смотрела, будто в первый раз видела. А Бьорк искоса с таким же любопытством наблюдал уже за ней, легко ступая по серпантину вниз с горы в долину. Со странным душевным трепетом, так ему несвойственным, подмечал, как дрожали её ресницы, как сводились на переносице светлые брови, чуть хмурясь, как жадно она впивалась взглядом в людей, мелькавшую за деревьями долину фьорда и город, раскинувшийся в ней.
– Владения заново осматриваешь, О-оля?
– зашептал Хотборк жарко на ухо девушке и чуть прикусил ледяную мочку.
– Оля - повторила ведьма будто сама себе и перевела на него настороженный взгляд.
Малиновые губы её расплылись в чарующей улыбке, ярко контрастируя с холодными цепкими глазами. И этот контраст ошеломлял и завораживал настолько, что Бьорк даже сбился с шага, сглотнув. Так смотрит...Вот точно, ведьма...Волоски на загривке встали, словно у дикого зверя, почуявшего хищника. Вдоль позвоночника прокатилась будоражащая волна.
Его. Жена.
Ни разу еще она так не смотрела...
Как мужчину, Бьорка это лишь подстегивало, но как человека, привыкшего быть всегда настороже...
– Так ты меня называешь? О -оля… - пропела тем временем Хель, положив свою потеплевшую ладонь Хотборку на щеку и ласково царапнув отросшую щетину коготками, - Ну а мне тебя теперь как называть...муж?
Он чуть приподнял уголок губ в напряженной улыбке, сверля обворожительную женщину в своих руках темным прожигающим взглядом. Повернул голову и поцеловал прижимавшуюся к щеке ладошку.
– "Муж" мне нравится...- медленно проговорил Бьорк и жадно втянул запах её кожи. Так же пахнет, как всегда...
Его Хель.
Вот только глаза.
Бьорк стиснул челюсти и отвернулся от девушки, смотря теперь только вперёд. Ускорил шаг. Пальцы непроизвольно сжались сильнее, впиваясь в девичье мягкое тело в его руках сквозь толстый плащ. И шумные радостные песни толпы вокруг вдруг стали раздражать неимоверно. А впереди ведь целый день на виду. Уйти ночевать с невестой можно будет только на закате. Как хорошо всё-таки, что нынче март, и солнце встаёт невысоко и заходит рано.
В трапезной всё было уж украшено и готово к свадебному пиру. Столы ломились от яств, музыканты расположились сразу за центральным постаментом, на котором возвышался главный стол, и ударили по инструментам, стоило только распахнуть широкие двухстворчатые двери. Первыми в залу вступили женщины- хранительницы лучших родов Унсгарда, за ними Бьорк со своей драгоценной ношей, а после уже настоящей лавиной заполонили трапезную остальные гости.
Душно и шумно. Густые запахи еды одуряюще смешивались в воздухе с чадом от сотен свеч и двух открытых печей, человеческим потом и морозным хвойным ароматом, принесенным с улицы. Загремели отодвигаемые лавки и стулья, застучала посуда. Топот ног, гомон, грянувшая музыка...
Бьорк с облегчением опустился в своё высокое ярловское кресло, перед этим усадив Хель рядом, и, прищурившись, цепко оглядел зал. Провел пальцами по поджатым губам, а потом свистнул мальчишку слуге, пробегавшему рядом.
– Слышь, мальчуган, - зашептал ему тихо-тихо Хотборк в самое ухо, когда паренек наклонился к своему ярлу, - Найди мне старую Вейлу. Либо на поляне осталась она, либо в свою избу ушла. Да передай ей, чтобы к закату пришла она в ярловский дом провожать молодых. Понял? Не придёт- не с неё, а с тебя три шкуры сдеру...
У паренька испуганно округлились глаза, а Бьорк шлепнул его по торчащим худым лопаткам и хмыкнул громче.
– Всё, беги давай.
Слуга вмиг исчез. Хотборк бросил быстрый косой взгляд на сидящую рядом молодую и тут же отвернулся, поднимая полный кубок и криво улыбаясь одними губами в ожидании первого тоста.
Что ж...Застолье он переживет.
Бьорк опрокидывал кубок за кубком, но хмель совершенно не брал его. Лишь в голове болезненно шумело сильнее, и мысли от перевозбуждения путались. И всё чаще он смотрел на жену, гордо восседающую рядом. Смотрел пристально и жадно, впитывая каждую родную черточку. И ему казалось, что он сходит с ума.
Она или нет?
Ординово наваждение. Он всё не мог понять. Вот рассмеётся, запрокидывая голову и обнажая белые зубки, наклонит голову вбок, сожмёт его руку, покоящуюся рядом, в мимолётном жесте, и, кажется, точно она. И стыд берет, что вообще сидит и об этом на собственной свадьбе думает. А иногда повернется и так посмотрит. Холодно и хищно, и в груди стынет глыбой льда в момент.
Этот взгляд...Он всё пытался поймать его, разобрать получше, но Хель отворачивалась мгновенно, меняясь в лице. Так быстро, что Бьорк уж и не был уверен, что ему не почудилось.