Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917)
Шрифт:
Четыре греческих судна были переоборудованы в брандеры. Накануне операции они были начинены горючими материалами и взрывчатыми веществами.
25 июля в 23 часа 30 минут русская эскадра заняла позицию у входа в Чесменскую бухту. Линейный корабль «Европа» приблизился к турецким кораблям и открыл артиллерийскую стрельбу. Вскоре к нему примкнуло бомбардирское судно «Гром», и объединёнными усилиями им удалось зажечь один из турецких кораблей. К этому времени стали подходить суда особого отряда, подключаясь к обстрелу турок. Воспользовавшись отвлекающим манёвром, Грейг выпустил первый брандер под командованием капитан-лейтенанта Дугделя, но его перехватили две турецкие галеры и потопили. Второй брандер под командованием Макензи (будущего адмирала) тоже не достиг цели. Он держался ближе к берегу и сел на мель. Макензи был вынужден сжечь его вхолостую. Брандер князя Гагарина сгорел, сцепившись с уже горевшим турецким кораблем. Так и осталось невыясненным, как это случилось. Но брандер лейтенанта
217
Тарле Е.В. Собр. соч. М., 1959, т. X, с. 56.
Тем временем русские корабли продолжали бомбардировать турецкий флот, не давая возможности вражеским экипажам тушить пожары. И под этот гром русских корабельных орудий наступила «навеки» памятная ночь с 25 на 26 июля 1770 года. Турецкие корабли пылали, рангоут и такелаж соседних кораблей вспыхивали как серные спички, летели искры, горящие паруса, головёшки; в бухте сплошной стеной бушевала огненная стихия, языки пламени среди чёрного дыма взметались в небо, слышались оглушительные взрывы…
Вот как писал об этом адмирал Грейг в «Собственноручном журнале»: «Пожар турецкого флота сделался общим к трём часам утра. Легче вообразить, чем описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприятелем. Турки прекратили всякое сопротивление, даже на тех судах, которые ещё не загорелись; большая часть гребных судов или затонули или опрокинулись от множества людей, бросавшихся в них. Целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду; поверхность бухты была покрыта бесчисленным множеством несчастных, спасавшихся и топивших один другого. Немного достигли берега… цели отчаянных людей. Командир снова приказал прекратить пальбу с намерением дать спастись по крайней мере тем из них, у кого было довольно силы, чтобы доплыть до берега. Страх турок был до того велик, что они оставляли не только суда, ещё не загоревшиеся, и прибрежные батареи, но даже бежали из замка и города Чесмы, оставленных уже гарнизоном и жителями». [218]
218
Морской сборник, 1849, декабрь, с. 811.
Весь турецкий флот сгорел без остатка. И только один из двух уцелевших турецких кораблей, которые были взяты в плен, — «Радос» — был благополучно выведен из пожарища на буксире и вошёл в состав русской эскадры. Второй же загорелся в пути от попавших на него головёшек.
В четвёртом часу утра всё было кончено. Корабли спецотряда возвращались на свои места в эскадре. Команда во главе с полковником Обуховым сошла на берег для занятия и обследования Чесменской крепости, где уже не было ни гарнизона, ни жителей города. А вдоль и поперёк бухты всё ещё сновали мелкие вёсельные суда — русские моряки, проявляя гуманность к поверженному врагу, спасали оставшихся в живых турок. По приказу командующего, «…дабы флот имел себе более славы», снимались «с прогоревших неприятельских днищ» турецкие медные пушки. [219]
219
Там же, с. 55.
Бухта представляла собой печальное зрелище. Среди горевших обломков кораблей и разного мусора плавало множество растерзанных взрывами мёртвых тел, встречались и живые, которых Орлов приказал собрать и «…привезти на корабль для перевязывания ран и подания возможной помощи». [220]
В этом бою турки потеряли 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и более сорока мелких судов: погибло в бою и утонуло 11 тысяч человек. Русский же флот понёс небольшие потери, в основном пострадало парусное оснащение, по которому вели артиллерийский огонь турки, пытаясь парализовать управление судами.
220
Там же, с. 53.
В своём донесении Адмиралтейств-коллегии Г.
В результате свершившейся победы русский флот стал полновластным хозяином Эгейского моря. Пролив Дарданеллы был блокирован русскими кораблями.
221
Записки географического департамента. СПб., 1849, ч. VI, с. 301.
В память о Чесменском сражении Екатерина II приказала воздвигнуть ростральную колонну на озере Екатерининского парка в Царском Селе (ныне г. Пушкин). Постройка её велась архитектором А. Ринальди и была закончена в 1778 году. Возвысилась эта колонна над водой на 22 метра. На пьедестале её помещена пространная надпись, прославляющая подвиги русского флота в Средиземном море.
Участники сражения были щедро награждены. Сам командующий Архипелагской экспедицией Алексей Орлов получил высшую степень ордена св. Георгия и жалован персональной именной золотой медалью с надписью: «Гр. А. ГР. Орлов. Победитель и истребитель турецкого флота» (выполнена мастером Иоганном Бальтазаром Гассом). Вместе с медалью Орлов получил и титул «Чесменского». [222]
222
Щукина Е.С. Медальерное искусство России в XVIII веке. Л., 1962, с. 95–96.
Подобными медалями из золота и серебра были жалованы также и некоторые влиятельные участники сражения. [223] «Лейтенант Д. С. Ильин за смелое управление брандером был награждён орденом Георгия 4-й степени». [224]
В память об этом сражении все нижние чины — моряки и солдаты-десантники, получили серебряные медали (диаметром 39 мм) с короткой надписью на оборотной стороне: «БЫЛ». Под ней изображены в клубах дыма пылающие турецкие корабли. Внизу, под обрезом, помещена надпись: «ЧЕСМЕ. 1770. ГОДА ИЮЛЯ 24 Д.». Это, по сути, последняя боевая медаль с развёрнутой композицией сражения. Дата «24 июля» на медали не соответствует действительности — по-видимому, перепутана при изготовлении штемпелей.
223
Вопросы истории, 1973, № 12, с. 117.
224
Оськин Г.И., Марачев Н.Н. Изучение боевого прошлого нашей Родины. М., 1971, с. 109.
Медаль за сражение при Чесме была учреждена именным указом Адмиралтейской коллегии, подписанным самой императрицей 23 сентября 1770 года:
«Желая изъявить Монарше Наше удовольствие находящемуся теперь в Архипелаге Нашему флоту, за оказанную им тамо 24 и 25 прошедшего Июля важную нам и Отечеству услугу победою и истреблением неприятельского флота, Всемилостивейше повелеваем Мы Нашей Адмиралтейской Коллегии учинить находящимся на оном предписанныя Морским уставом за флаги, за пушки, взятые корабли и прочие награждения, кто какое потому имел случай заслужить; сверх же того жалуем Мы ещё всем находившимся на оном во время сего счастливаго происшествия, как морским, так и сухопутным нижним чинам, серебряныя, на сей случай сделанные медали и соизволяем, чтобы они в память того носили их на голубой ленте в петлице». [225]
225
ПСЗ, т. XIX, № 13512.
Автор лицевой стороны медали (она идентична кагульской) Тимофей Иванов, а оборотную сторону выполнял работавший с ним в паре русский мастер Самойла Юдин.
В Эрмитаже находится серия гуашей и картина маслом, выполненные современником Екатерины II — Гаккертом, удивительно талантливо передавшим все этапы Чесменского сражения.
Прежде чем написать эти работы, ему пришлось тщательно изучать ход боя по подробным рассказам самих участников сражения. А для того чтобы художник мог зримо увидеть морской бой, по специальному распоряжению императрицы были даже сожжены на плаву несколько устаревших кораблей. [226]
226
Военное прошлое русского народа в памятниках искусства и предметах вооружения. XVII — начало XIX вв. Л., 1939, с. 51.