Наи?ди меня

Руднева Ксения Игоревна

– Спокойной ночи, – добродушно перебила я Илью на полуслове.

– И тебе, Помидорка, – устало согласился тот.

48

Настроение с утра было прекрасным, хотелось танцевать, печь блинчики и целовать весь мир. И до этого момента ничто из вышеперечисленного мне свойственно не было. Я встряхнула головой на манер собаки и нарезала сыр на бутерброды. Какие еще блинчики – у меня и муки-то, наверное, нет! Илью к себе не пустила: справедливо опасаясь повторения вчерашнего, попросила ждать меня на дороге – выкопанные трубы во дворе все еще не радовали глаз ржавыми, потрепанными боками. Погода наконец-то решила сделать людям приятно, и приложение на телефоне показывало комфортные двадцать два вместо опостылевших уже тридцати четырех.

Это вообще нормально для наших широт, где три дня подряд без дождя – уже праздник? С удовольствием влезла в джинсы и белую плотную футболку, волосы стянула в хвост. Выглянула в окно, что выходило на проезжую часть – небесно-голубой «конь» Краснова уже мигал напротив «аварийкой». Я подхватила сумочку на длинном ремешке и вприпрыжку поскакала по лестнице, с особым удовольствием втянула носом прохладный, несмотря на полдень и выхлопные газы, воздух и поспешила к пешеходному переходу. Улицу нашу особо оживленной назвать нельзя, да и переход с обеих сторон огражден «лежачими полицейскими», поэтому я, для верности покрутив головой и не заметив препятствий, ступила на проезжую часть. Ближайшие автомобили меня явно видели и сбавить скорость успевали. Я успела достичь середины дороги, как пространство вокруг разорвало какофонией звуков. Неожиданно громкий рев двигателя привлек мое внимание. Ему вторили длинные, непрерывные клаксоны автомобилей, доносящиеся с разных сторон, что сбивало с толку и дезориентировало. Я повернулась вправо, и вид мчащегося прямо на меня и не собирающегося тормозить на лежачем полицейском авто заставил застыть на месте. В мозгу отпечаталась лишь картинка несущегося с огромной скоростью вперед темного бампера. О том, что нужно шевелиться, спасая собственную задницу, и мысли не пришло. Я стояла на месте, как заколдованная, и не могла оторвать взгляд от приближавшихся глаз-фар моего убийцы. Очнулась лишь, когда краем глаза заметила, как внедорожник Ильи, двигаясь задним ходом, в самый последний момент въезжает в бок летящей на полной скорости иномарки и останавливается в считанных сантиметрах от меня. Протараненный автомобиль вильнул, подпрыгнул на «лежаке» и, описав приличную дугу, не сбавляя хода, помчался дальше. Тут же меня кто-то дернул за руку и потащил на тротуар, до которого самостоятельно я так и не добралась. Я все беспомощно крутила головой, пытаясь осознать, что только что произошло, но окружающая жизнь слишком быстро вернулась на круги своя. О страшном эпизоде напоминало лишь крошево на асфальте, оставшееся от разбитого фонаря Красновской машины, да толпа зевак, собравшаяся неподалеку. В ушах стоял гул, поэтому происходящее вокруг я воспринимала в практически бесшумном режиме. В себя пришла только в руках Ильи, он активно тряс меня за плечи и громко звал по имени.

– Ира! – донеслось до меня наконец-то сквозь вакуум, и тут же голова взорвалась от какофонии звуков. Кажется, осмысленность постепенно возвращалась в мой взгляд, потому как Краснов, сверкая лихорадочным румянцем на щеках, продолжил: – Ты как? Испугалась?

Я молча кивнула. Еще раз оглянулась по сторонам, и тут до меня дошло. Я судорожно выдохнула, мертвой хваткой вцепилась в крепкие мужские предплечья, потому как ноги окончательно отказали, и жалобно пропищала:

– Илья?

Краснов порывисто стиснул меня в медвежьих объятиях, и я, как кукла, обвисла в его руках. Как по заказу из глаз брызнули слезы, и меня заколотило. Илья сжимал меня до хруста в ребрах, а я стучала зубами и ничего против таких объятий не имела – хотелось как можно ярче чувствовать себя живой. Не знаю, как долго мы так простояли, лично для меня в тот момент не существовало ничего, кроме кокона из крепкого и большого мужского тела. Расцепиться нас заставило сказанное усталым официальным тоном:

– Добрый день, лейтенант Степанов. Вы пострадавшие?

Я отняла лицо от пахнувшей можжевельником футболки-поло Краснова и с удивлением взглянула на подошедшего. Оказывается, кто-то успел вызвать автоинспекцию. Лично я рассказать им могла мало что, потому как единственное, что отложилось в памяти – несущийся в моем направлении смертоносный бампер. Даже цвет автомобиля я не запомнила, не говоря уже о модели. Точно не жигули. Основная масса любопытствующих успела разойтись, остались лишь самые стойкие или те, у кого срочных дел не имелось, они же активно и с большой охотой пошли в свидетели. Общался с лейтенантом

Илья, я же внесла посильный вклад тем, что согласно кивала в нужных местах.

49

Закончилось все неожиданно: Краснову влепили штраф за езду задним ходом в неположенном месте, а про злодея честно сказали, что вряд ли найдут. От нелепости всей ситуации я хохотнула, потом запрокинула голову и рассмеялась уже во весь голос. Я смотрела на небо и никак не могла остановиться: хохот рвался изнутри, разрывал легкие и царапал горло. На глазах выступили слезы, смех очень быстро стал походить на карканье, и в этот момент Илья не выдержал. Отвинтил крышку с непонятно откуда взявшейся бутылки и перевернул ее. Мне на голову тут же бултыхнулась приличная порция воды, зато нездоровый смех в буквальном смысле слова захлебнулся.

– Полегчало? – спросил Краснов, когда последняя тяжелая капля упала на мой нос.

Я пожала плечами и на всякий случай поинтересовалась:

– А те таблетки у тебя с собой?

– Забудь о них, ты больше ни одной не получишь! – почему-то разозлился Илья и уже более мягким тоном пожурил: – Наркоша.

С этим я была не согласна, но имела мудрость промолчать. Дома я первым делом сменила мокрую одежду и повесила ту сушиться. Потом, рассеянно кусая большой палец, три раза пересекла комнату туда и обратно по диагонали и, наконец, вышла к Илье. Тот обретался на кухне. С видом глубоко оскорбленного человека он сверлил взглядом внутренности моего холодильника, но мне было не до чужих гастрономических загонов.

– Ты ведь тоже считаешь, что авария – не случайность? – я плюхнулась на стул и вытянула ноги, одетые в шорты, Краснов тут же уставился на мои коленки.

– Не в нашем случае, – пробормотал он. – Уж слишком это смахивало на то, как избавились от твоего Миши.

– Вот урод! – вскочила я, получив подтверждение собственным подозрениям, и в ярости схватилась за телефон.

Илья молча наблюдал, в его глазах я заметила лишь вежливое любопытство. Самойлов снял трубку только с третьего раза, и я, не узнавая себя, прошипела:

– Ну что, сука, не ждал?

– Ты пьяная что ли? – не впечатлился тот ярким началом. – Вроде рано еще.

– А ты совсем ориентиры потерял? Пошел убивать направо и налево!

– Слушай, коза, ты там совсем крышей двинулась на почве горя? Что ты лепечешь? – продолжал играть в несознанку Олег.

– Порадовать тебя хочу, что та машина, которую ты послал меня убить, с заданием не справилась. Надеюсь, ты им еще не заплатил, а иначе твои деньги улетели на ветер.

– Какая еще машина?

– Да фиг ее знает, какая-то без номеров, – хихикнула я. – Такой хороший разгон взяла, а в меня не попала, водитель – лох, наверное. Ты в следующий раз кого-то поопытней нанимай.

– Ментов вызывала? – напряженно поинтересовался Самойлов, что меня не могло не порадовать.

– Менты все знают, – заверила я. – И про Мишу, и про Марину, чей труп мы нашли в реке, так что жди, скоро придут и по твою душу, – я хотела еще позлорадствовать, но Краснов не позволил: силой вытащил из рук телефон, отключил связь и покрутил пальцем возле виска.

– Ты что несешь? – возмутился он.

– Не знаю, – честно призналась я и села обратно на стул, потерла в отчаянии лоб.

Что вдруг такое на меня нашло, я затруднялась объяснить даже себе самой, как будто язык стал существовать отдельно от мозга, и я могла лишь быть бесправным наблюдателем. Действительно, зачем я стала рассказывать про Марину? Тем более я даже не уверена, что тот труп опознали. Илья тем временем достал картонную коробку с холодильника, безошибочно определив в ней аптечку, вытащил прозрачный пузырек с валерианой и высыпал горсть желтых таблеток себе на ладонь.

– Выпей, – протянул мне вместе со стаканом воды.

Потом проводил на диван, укрыл пледом и поинтересовался:

– Я могу тебя оставить ненадолго? В том смысле, что ты не начнешь вытворять очередную дичь?

За дичь стало обидно. Что я ему, малолетка какая-нибудь?

– Жила же как-то без тебя все это время, – надулась я и гордо уставилась в потолок.

– Оно и видно, что как-то, – Краснов по-доброму улыбнулся, приблизил свое лицо и мягко поцеловал. – Пахнешь, как бабулька, – улыбнулся он, а я фыркнула. – Пожалуйста, отдохни, пока меня нет. Ни с кем не разговаривай, дверь не открывай, я ключи возьму.