Наи?ди меня

Руднева Ксения Игоревна

– И что с того? Ты Мишей своим занималась, вот про него и разнюхивай, нечего под моего Сережку копать, у парня и без тебя жизнь была не сахар! На Самойлова и его родственников мне плевать, но сына я трогать не позволю! Тем более какой-то пигалице! Да что ты вообще о жизни знаешь? Живешь, небось, как у Христа за пазухой, вот и маешься от безделья…

– Наоборот, Сережа может знать что-то, – затараторила я, боясь, как бы женщина в порыве праведного материнского гнева не спустила меня с лестницы. – Понимаете, в тот день, когда пропал Миша, вместе с ним пропала еще одна девушка как раз с той фирмы, где работал ваш сын. А ее труп недавно вытащили из Омута водолазы, сейчас идет опознание. Не могли они в одну и ту же деревню по-отдельности попасть, понимаете.

– Ну и при чем тут Сережа? – Софья сложила руки на могучей груди, но взирала на меня уже не так агрессивно.

– На первый взгляд ни при чем, – примирительно произнесла я. – Но он сын Самойлова, а тот совсем недавно его уволил, и, по-моему, это выглядит подозрительно. Пожалуйста, помогите мне поговорить с Сережей, – проникновенно закончила я.

– Никто его не увольнял, кому ты брешешь? Сережка сейчас в командировке, он мне звонил недавно.

– Вы уверены? – нахмурилась я. – Потому что в «ИрмПласте» все утверждают, что Плетнева несколько дней назад сняли с должности. Я сама туда ездила и лично разговаривала с сотрудниками…

Настал Софьин черед хмуриться.

– Ну, Самойлов, ну сучий выродок! – хлопнула себя по коленям женщина, поднялась на ноги и отправилась в коридор, не прекращая говорить: – Так и знала: не доведут его подачки до добра! Ведь жили же как-то без него, и еще бы столько прожили, так нет – объявился. Устроил Сережку с барского плеча начальником, а тот и рад. Еще бы, в его-то возрасте такая должность, все пацаны соседские зарплате обзавидовались. Кто бы только знал, как я устала их от нашего дома отваживать. Все ходили и ходили, то в долг просили, то погулять звали. Когда одни, когда с девахами… Вот нельзя нашему человеку в руки приличные деньги давать, не на пользу все это… – Софья вернулась из коридора, неся в руках видавший виды кнопочный телефон.

Щурясь, она тыкала кривоватым, широким пальцем в кнопки, потом поднесла трубку к уху.

61

– Алло, – динамик старого телефона легко позволил мне распознать голос Самойлова.

– Олег, падла, где мой сын? – забасила встревоженная Софья.

– Софа, успокойся, – приказным тоном заговорил Самойлов. – С ним все в порядке. А будет меня слушаться, скоро сможет вернуться.

– Во что ты втянул мальчика, сволота? На работе говорят, что ты его уволил!

– С чего ты взяла? – напрягся Олег. – У тебя Ирка что ли? Гони ее в шею! Она из-за Мишки вконец рехнулась, ходит, все что-то вынюхивает. Не верь ей, слышишь, Софа? Я нашему сыну зла точно не желаю, а у нее от горя давно уже крыша поехала, она разорить меня пытается, даже конкурента моего к этому делу припрягла.

– Где Сережа? – перебила Софья, а я от облегчения прикрыла глаза.

Если честно, совсем не была уверена, что она не клюнет на удочку Самойлова, и готовилась спешно уносить ноги.

– В командировке, – слишком быстро раздался ответ. – Я его отправил от греха подальше, пока с проблемами не разберусь. Я не желаю нашему мальчику зла, Софа, слышишь? – позвал Олег, и я явно услышала в его голосе напряжение, столь не свойственное успешному воротиле Самойлову.

– Если до завтра сын мне не позвонит, я пойду писать заявление. Твое присутствие всегда мне боком выходит. Понял меня, Самойлов?

– Не в этот раз, Софа, – устало произнес Олег. – Не в этот раз…

Софья повесила трубку и взглянула на меня.

– Все слышала?

– Я не сумасшедшая! – пылко заверила я.

– А что-то не похоже, – усмехнулась та и позвала: – Идем, сходим к дружкам Сережкиным. Они хоть непутевые, но знать что-то должны.

Я встала и послушно последовала за Софьей, в душе радуясь собственному – единоличному! – первому успеху. Та сунула ноги в растоптанные белые босоножки, я обулась в свои, и мы вышли в подъезд. Далеко идти не пришлось: мы спустились на первый этаж, и Софья заколотила в оббитую темно-бордовым дерматином дверь.

– Колька, открывай! – зычно требовала она в тишине подъезда, я на всякий случай приосанилась.

– Здравствуйте, теть Соф, – в небольшую щель высунулся длинный узкий нос.

Белобрысый тощий парень с любопытством рассматривал нас. Его длинная челка почти закрывала правый глаз, а слева волосы топорщились коротким ершиком. В целом парень выглядел лет на пятнадцать, и я удивилась наличию у Сергея столь неподходящих друзей.

– Привет. Пройти дашь? Разговор у нас к тебе, – уже доброжелательней заговорила Софья.

– Только у меня не прибрано, я с суток пришел, – парень распахнул дверь, и мы оказались в тускло освещенной заваленной прихожей.

Возле старого лакированного трюмо стоял горный велосипед. Гуськом мы протиснулись мимо и прошли в комнату. Колька спешно накинул плед на разобранный диван и предложил нам сесть. Возле окна стоял стол с компьютером, напротив – шкаф, так что выбора особо не было, и я осторожно опустилась на диван. Софья тяжело присела рядом.

– Во что мой вляпался, знаешь? – спросила она уставшим от жизненных перипетий голосом.

– Да вы что, Софья Павловна, – задохнулся от возмущения парень. При солнечном свете я разглядела, что он гораздо старше, чем показался на первый взгляд. – У нас все тихо.

– Мне-то не заливай. Сережа уже несколько дней как пропал, говорит, что в командировке, но я-то знаю, что нет: с работы его уволили.

– Он ничего такого не говорил, – вполне натурально заверил парень, и я ему поверила: кто, будучи в здравом уме, поделится с товарищем криминальной историей?

– Может быть, Сергей жаловался на проблемы в работе в последнее время? – вклинилась я. – В каком он вообще был настроении?