Наивный мангуст

Евтушенко Александр

– Нормальная собака, хорошая псина.

Погладил пса и взял за ошейник. Махнул рукой Семёну и выключил фонарь. У Семёна фонарь тоже висел на груди. Он надел тонкие резиновые перчатки и осветил замок, который легко открылся отмычкой. Семён достал из сумки ветошь, вытер ботинки и уже занёс ногу в темноту коридора, но вдруг остановился.

«Надо быть осторожным», – мелькнула мысль. Он направил фонарь под ноги. За порогом что-то возвышалось, накрытое мешковиной. Он уже протянул руку, чтобы убрать мешковину, но снова остановился. Осторожно переступил через порог и накрытый предмет. Внимательно осмотрел входную дверь из коридора в дом по периметру и обнаружил две обломанные спички, воткнутые в зазор между дверью и косяком. Осторожно вытащил их и положил перед порогом. Разулся, открыл дверь и вошёл в дом.

От двери начинался длинный коридор, из него двери вели в зал, в спальни, на кухню. Слева вдоль стены коридора до потолка стояли полки с книгами, в основном собрания сочинений известных писателей. Увидел на самой верхней полке, под потолком любимые в детстве книги Чарльза Диккенса. Наугад взял одну, ему показалось, что она неровно стоит, возможно, её брали читать. Подсвечивая фонариком, пролистал страницы. Что-то скользнуло из книги на пол, потом ещё. Он посветил на пол, там лежали две фотографии офицеров. Двери из коридора были закрыты. Семён достал из сумки фотоаппарат и, подсвечивая фонарём, переснял фотографии. Затем снял с них отпечатки пальцев, а также с книги и ещё с нескольких других книг. Всё аккуратно сложил на место, прошёл в другую комнату.

Там обнаружил две кушетки, этажерку с металлическими ванночками, в которых лежали иглы для иглоукалывания. В бутылках стояли настойки, возможно лечебные. Окна закрывали плотные, глухие шторы. Семён всё сфотографировал и снял отпечатки пальцев с кушетки, со стаканов, бутылок. Отлил понемногу жидкость из нескольких бутылок в небольшие пузырьки. Всё осторожно поставил на свои места. Выключил свет и вернулся в коридор. Снял отпечатки пальцев с телефона. Каждые, снимаемые отпечатки клал в отдельный конверт и делал пометку карандашом. Осторожно открыл двери в зал, за порогом также было возвышение, накрытое тряпкой. С одной стороны, тряпка до конца его не накрывала, из – под неё выглядывала дуга взведённого большого капкана. Семён понял, это было приготовлено для него. Подсветил фонарём и сфотографировал капкан. Пора было уходить. Зазвонил телефон, Семён поднял трубку и стал водить пальцем по микрофону. Если это был звонок, предназначенный не для него, на другом бы конце провода услышали бы шум. Но звонили ему.

– Скворец вылетел из скворечника, – услышал он сигнал и тихо вышел на веранду, вставил спички-сторожки на место в двери и запер за собой входную дверь на замок.

Глава 10

Небо было ясным, звёзды облепили Млечный Путь, как пчёлы в улье облепляют рамки. Тихая морозная ночь расправила свои чёрные крылья над селом. Накормленные собаки засыпали в будках. Семён больше никуда не спешил и уже не думал о своей работе. Он выполнил всё, что запланировал, остался жив и почти невредим. Милая, любимая Асмира предупредила его об опасности. Дотянулась до него своим любящим сердцем через чёрную бездну космоса, преодолев смерть. Только сейчас в командировке, где ему приходилось держать клешнями воли своё сердце, чтобы не закричать от боли и горя. И заставлять себя думать и думать только о работе и идти на риск, чтобы хотя бы на минуту забыться, он до конца осознал свою жестокую участь – это вечная разлука с любимой.

Конец ознакомительного фрагмента.