Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах
Шрифт:
В общем, если сотрудничество между Индией и Россией будет развиваться как должно, то не исключено, что очень скоро одни флаги в Индийском океане в одночасье сменятся на другие. Решающее геополитическое противостояние, которое должно предопределить картину будущего мира, будет разворачиваться именно на этом пространстве.
(Опубликовано в издании «Итоги недели РБК» 22 марта 2001 г. и на сайте Политком. ru в 2004 году)
Континентальная стратегия победы
Ось Москва — Тегеран как вызов американской однополярности
В так называемой «иранской ядерной проблеме», активно раздуваемой американцами, необходимо выявить евразийский и в целом геополитический аспект, без которого практически невозможно разрешить иранскую проблему, равно как и вообще любую проблему, касающуюся взаимоотношений евразийских и атлантистских держав. Для начала вспомним утверждение одного из основателей геополитики сэра Хэлфорда Макиндера, гласящее, что тот, кто контролирует Евразию, контролирует весь мир. В нашем случае не вызывает никаких сомнений, что речь идёт не просто о согласии или несогласии с политикой Ирана со стороны США. Весь вопрос в конечном итоге заключается в установлении контроля над евразийским континентом. И помехой на этом пути для американских стратегов стал именно Иран, разбивающий южный санитарный кордон, который включает в себя Турцию, оккупированные американцами Ирак и Афганистан, а также марионеточный Пакистан. Именно Иран со своей самостоятельной антиамериканской позицией не даёт возможности закончить строительство санитарного кордона на юге. Таким образом, противоборствующими сторонами в ситуации вокруг Ирана являются континентальные, евразийские силы, стремящиеся завершить установление контроля над своей территорией изнутри, и морские, атлантистские силы, навязывающие контроль Евразии снаружи, отторгая береговую зону юга Евразии в свою пользу.
Если мы обратим внимание на карту сегодняшнего мира, то ясно увидим, что в данный момент происходит завершение реализации стратегии «Анаконда», принятой американцами ещё на заре становления своей государственности и активно реализуемой по отношению к Евразии после окончания Второй мировой войны. «Анаконда» завершает «удушение» евразийского континента, достраивая санитарный кордон на Юге и подкрепляя его всё новыми американскими военными базами по периметру континента.
Одна из главных функций южного санитарного кордона — перекрыть России выход к тёплым морям, имеющий для нас ключевое значение. На протяжении многих десятилетий США последовательно продвигаются к этой цели, а континентальное пространство пытается этот выход всё-таки получить. Как при Советском Союзе, так и сегодня нашим основным геополитическим союзником на южном направлении продолжает оставаться Индия. Однако прямой выход к Индийскому океану через Индию на сегодняшний день перекрыт Афганистаном, битву за который мы проиграли ещё в советскую эпоху, где сегодня располагаются американские базы. А ещё Пакистаном, тоже находящимся в зоне американского влияния. Выход же через Китай невозможен по вполне понятной причине: сегодня Китай является крупным самостоятельным региональным геополитическим субъектом, активно сотрудничающим с США в сфере экономики, и отношения России с ним не настолько хороши, чтобы пока говорить о каком-то сопоставимом с американским стратегическом партнерстве. Таким образом, единственная прямая возможность осуществить выход к теплым морям для России заключается в стратегическом союзе с Ираном. И это очевидно не только нам.
Сегодня США фактически заблокировали тоненький перешеек на Южном Кавказе. Там идёт активная работа по блокированию выхода России на Иран через Грузию и Азербайджан. Однако «пробиться» через всё более колеблющийся в своей проатлантистской ориентации Азербайджан к Ирану всё-таки проще, чем через контролируемые американцами Афганистан и Пакистан к Индии. Поэтому наиболее простым и доступным способом нашего выхода к тёплым морям на сегодня является всё-таки Иран. Именно поэтому ситуация вокруг Ирана имеет ярко выраженную геополитическую подоплеку. По сути, это вопрос жизни и смерти: сможет или не сможет Россия вырваться из удушающих объятий «Анаконды».
Ядерная программа Ирана является одним из основных козырей в руках США, благодаря которому и разворачивается антииранская пропаганда Америки во всём мире. Но она же является главным способом сохранения суверенитета для самого Ирана. И дело здесь даже не в том, что США боятся иранской бомбы, которая, во-первых, если и будет создана, то очень не скоро, а во-вторых, никогда до Америки не долетит. Наличие ядерной программы делает из Ирана геополитический субъект — и именно это является главной неприятностью для Америки, строящей однополярный мир. Появление ещё одного регионального полюса в её планы явно не входит. Да и на языке угроз с геополитическим субъектом вот так вот, запросто, не поговоришь. А вот для многополярного клуба наличие ядерного проекта в самый раз — усиливает многократно потенциал его участников, даёт возможность выстраивания реальных геополитических конфигураций. То есть ядерный Иран как раз «наш клиент», российский, необходимый для создания весомой оси многополярности, и появление у Ирана ядерных технологий — в первую очередь в наших интересах.
(Выступление на конференции в МГИМО 7 апреля 2006 года)
Бушерский пакт
Поведение России в отношениях с Ираном всё больше демонстрирует то, что Кремль понимает стратегическую важность вопроса, а строительство Бушерской АЭС, являющееся отправной точкой иранской ядерной программы, стало прорывным направлением в наших отношениях. Но так было не всегда. В какой-то момент строительство в Бушере находилось на грани срыва, а подходы некоторых чиновников, демонстрирующих ту же логику либерального давления на наших партнеров, которая уже неоднократно портила наши отношения с Белоруссией, Казахстаном, бывшей Украиной и другими потенциальными союзниками России, поставили под угрозу нарождающуюся ось Москва — Тегеран. Попытки оказать давление посредством экономических рычагов, что является совершенно пагубной тенденцией с точки зрения геополитических интересов России, были продемонстрированы и в ситуации со строительством в Бушере. Складывалось так, что для нынешней правящей элиты текущие экономические интересы оказались важнее, чем долгосрочное стратегическое партнерство, тем более с таким важным геополитическим игроком как Иран. Преступно ставить под угрозу долгосрочные стратегии в угоду сиюминутным политическим, а тем более экономическим интересам. Примером этого и была история с остановкой строительства Бушерской АЭС в Иране, когда Россия отказалась продолжать работы из-за якобы возникшей задолженности с иранской стороны.
Тогда конфликт чуть не привёл к разрыву отношений, а иранцы стали говорить о поиске других партнеров, способных достроить атомную станцию в Бушере. Вся эта ситуация стала своего рода испытанием России со стороны Ирана — насколько серьёзно она настроена на долгосрочное сотрудничество. Такие вещи как реакция на текущую неоплату по строительству атомных энергоблоков как раз и являются определяющими. Одно дело — серьёзный стратегический партнёр, и совсем другое — временщик. Ведь стратегическое партнерство подразумевает полное взаимное доверие и готовность поддержать союзника в сложной ситуации, военным образом, политическим и уж тем более — экономическим, что проще всего. Россия в ситуации с Бушерой повела себя абсолютно непоследовательно, предприняв необдуманный и недальновидный шаг. После мюнхенской речи Путина, ставшей отправной точкой самостоятельной позиции России по всем мировым вопросам, Москва должна была однозначно встать на сторону Тегерана и, заблокировав принятие резолюции Совета Безопасности ООН, в кратчайшие сроки завершить строительство АЭС. С экономическими вопросами можно было бы и подождать, разобраться позже, в менее напряжённой ситуации. Выглядело всё так, как будто российское руководство, а на самом деле чиновники и бюрократы в правительстве, сами испугались своей решительности и сдали назад, подставив Россию в глазах мирового сообщества, которое с надеждой смотрит на нас как на последний оплот консолидации антиамериканского многополярного клуба.
Американцы однозначно настроены на смещение правящей верхушки в этой стране, их совершенно не устраивает нынешний режим, что доказали многочисленные инспирированные извне массовые волнения и беспорядки в Иране, особенно на фоне выборов. США нужен марионеточный Иран, им нужен плацдарм в регионе, и они будут до последнего гнуть свою линию. Следование этой линии никакой пользы ни нам, ни тем более Ирану не принесёт. Проекты, подобные Бушере, определяют развитие российско-иранского стратегического партнёрства — это своего рода пакт о глубоких союзнических отношениях. Ядерная программа Ирана — это наша программа, и от её реализации зависит, обретёт ли Россия сильных партнёров или же неуклюжими жестами сама лишит себя последних союзников.
В условиях насаждающейся со стороны США однополярной доминации и стремления этого государства диктовать всем странам мира свою волю поведение Ирана нужно трактовать не иначе как выступление против однополярного мира и попытку задать вектор многополярности. В ситуации, когда Россия занимает откровенно пассивную позицию, а до этого она вообще строго ориентировалась на Запад, такое поведение Ирана является просто героическим. Иран — это государство, которое осмелилось пойти против воли США и заявить о своём суверенитете и праве на самостоятельность. К тому же, войдя в одиночное противостояние с США, Иран бьётся и за наши стратегические интересы, ведь это нам нужен выход к Индийскому океану. И пока Иран сопротивляется, шанс всё же обрести его у нас остаётся. Именно это очень раздражает и пугает американцев. А ну как Россия спохватится и двинется в геополитическое контрнаступление на южном направлении? Поэтому Америка торопится, а иранская ядерная программа, которая так беспокоит США, является лишь поводом для того, чтобы вмешаться в дела суверенного Ирана и взять его под свой контроль, невзирая на последствия. Причём осуществить задуманное можно не только по обкатанному в Ираке, Афганистане и Ливии кровавому сценарию.
Действия США отвечают чётко выверенной геополитической схеме: найти повод, вмешаться в дела суверенного государства, лишить его суверенитета, поставить под свой контроль и тем самым отторгнуть ещё одну территорию от большого евразийского пространства. Неоднократно обжегшись на силовых кампаниях, США всё больше усилий прилагают к тому, чтобы договриться с Ираном, ссылаясь именно на пассивную и неопределённую позицию России, мол, видите, русских вы не интересуете, а с нами можно не только конфликтовать, но и сотрудничать. Такой подход со стороны США уже подкрепляется снятием санкций и началом торговли с Ираном, что вновь грозит оставить Россию ни с чем.