Наказание свадьбой - 2
Шрифт:
– По всей видимости, я просто забыла об этом написать!
– И где она сейчас находится?
– Она уже во Франции. Полагаю, через несколько дней она прибудет в Сансер!
– Несколько дней? – переспросил Артью и тут же вскричал. – Матушка, почему вы не предупредили меня о е приезде?
– Да что с тобой, Артью? – поразилась графиня. – Ты весь побледнел.
– Это от радости матушка. От радости!
– Ну, если от радости, тогда ничего. Я уж подумала, бог знает что. – Выговаривая эти слова, графиня вс ещ подозрительно смотрела на сына. Увидев радостную улыбку у него на губах, она успокоилась.
– Проводи меня до кареты!
Артью поспешил вслед за матерью. Он услужливо открыл перед ней дверь. Помог сесть в карету и запер за нею дверцу. Вс это время с его губ не сходила радостная улыбка.
– Немедленно отправляйся в Сансер! – сказала на прощание графиня.
– Встретишь невесту со всем уважением. Предоставишь все удобства. Она должна чувствовать себя в Сансере, как дома. Я приеду, как только отцу станет лучше. Ты меня понял, Артью?
– Да, матушка! – покорно кивнув головой, ответил Артью.
Едва карета двинулась с места, как радостная улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он со всех ног бросился обратно домой. Ворвавшись в свою комнату, он схватил Ларефа за грудь и тихо, очень тихо попросил.
– Пожалуйста,…скажи,…что
– Я ещ приплатил, чтобы его поскорее доставили. Вы же сами приказали! Оставив Ларефа, Артью сделал несколько шагов и рухнул в кресло. Лицо Артью стало совсем бледным.
– Я пропал! – прошептал он в глубочайшем смятении. – Пропал. Какой скандал начнтся,…матушка меня со свету сживет, когда узнает про это письмо. Я-то надеялся, что они попросту забудут нас. А на деле…она приедет сюда…увидит меня,…е отец получит письмо. Обман раскроется,…чрт меня дрнул написать это письмо. Неужели нельзя было поступить проще? Сейчас уже поздно говорить об этом. Надо собраться. Собраться и подумать. Надо искать выход. А какой тут выход? – продолжал лихорадочно бормотать Артью. – Выход один. Надо невесте показать того человека, которого я описал в письме. Тогда, - взгляд Артью понемногу стал оживать. – Тогда она испугается и уедет обратно домой. А дома выяснится, что их к тому же предупреждали об изъянах жениха. В этом случае они попросту вс забудут. Не станут же они унижать собственную дочь, добиваясь этого брака. Да и на матушку наверняка обидятся. Не станут ей писать. Никто ничего не узнает. Вс может получиться просто прекрасно…- в конце своей сбивчивой речи Артью устремил вопросительный взгляд на Ларефа. Тот, увидев этот взгляд, испуганно попятился к двери.
– Побойтесь бога хозяин, где я найду такого урода?
– Найдшь Лареф, иначе я просто придушу тебя. Ты отправил это письмо, тебе и отвечать. Подумай, как это сделать поскорее, а пока приготовь лошадей, мы немедленно выезжаем в Сансер.
Глава 8
Ремика в это время ворочалась в постели. Ей никак не удавалось уснуть. В отличие от не горничная, сопровождающая е в пути, мирно посапывала на соседней кровати. Ремика поднялась с кровати и, накинув на себя одеяло, подошла к окну. Она слегка оттянула край занавеси и выглянула наружу. Е взору предстали несколько полуразвалившихся сараев. Да, романтики в этом зрелище оказалось мало. Она попыталась вспомнить название города, в котором они остановились, но так и не смогла это сделать. Она даже название гостиницы не могла вспомнить. И город, и гостиница были лишь одними из многих по пути из дома в Сансер. Она вернулась в кровать, но не легла. Она села на кровати и обхватила колени. Ремика тосковала по Гранаде. По родному дому. Даже по своим родителям, хотя сейчас гораздо острее ощущала ту несправедливость, которую они выказали по отношению к ней. Как могла она не понимать, что сама дала повод для такого решения. Гранада…воспоминания постепенно накатывались на не. Она вспомнила день, когда покидала родной город. Тогда у не возникло ощущение, что она никогда не вернтся обратно. По прошествию последних трх недель это ощущение лишь окрепло. В тот день, провожая е, мать не сдержалась и заплакала. А отец так и не вышел к ней. Ремика тяжело вздохнула и плотнее укуталась в одеяло. Горничная крепко спала. Ремика с некоторой завистью посмотрела на не. С момента отъезда она ни разу спокойно не спала. Почти всегда она лежала в постели с открытыми глазами и думала о свом будущем. Но сейчас она не хотела думать о будущем. Она вспоминала свою поездку. Она вспоминала, как прибыла в Малагу и села на корабль, зафрахтованный отцом специально для не. Она провела на борту корабля незабываемое время. Ремика впервые путешествовала на корабле. Вид бескрайнего моря приводил е в восторг. Вот кто по настоящему свободен, -думала она, глядя как нос корабля, разрезает волну. Глядя на отражение солнца, что бежало рядом с ними. Глядя на больших рыб, что выпрыгивали из воды. А как красиво море ночью! Она не могла насладиться видом звзд. Они были так близко от не. Ремика вздохнула и сразу же широко заулыбалась. Ей вспомнился эпизод, произошедший на корабле. Как-то раз помощник капитана судна отпустил в е сторону нелицеприятное слово. Она услышала. Молча пошла за шпагой и вынудила его драться. Он вначале отказывался, но потом вынужден был согласиться. Она никогда не забудет его лицо в момент, когда она выбила из его рук шпагу. Когда она заставила его отступить к мачте и прислонила кончик своей шпаги к его горлу. Бедняга! Он даже в страшном сне не мог представить себе такого унижения. Быть побитым женщиной. Ремика, после этого случая, нередко слышала откровенные насмешки и смех в его адрес. Неизвестно почему, ей становилось приятно, когда она их слышала. Ведь по большому счту, именно она являлась героиней всех этих разговоров. Она снова вздохнула и стала вспоминать свой приезд во Францию. К Франции у Ремики с первых дней возникло непонятное отношение. Места, по которым она проезжала, совсем ей не нравились. Может быть потому, что она всегда сравнивала их с родным городом. А вот люди понравились сразу. Французы всегда держались вежливо и вели себя на удивление предупредительно. Они всегда благодушно улыбались и готовы были прийти на помощь. Открытые, честные люди, - вот первое, что подумала о них Ремика. И эта мысль принесла в е душу успокоение. Она надеялась, что и е будущий супруг обладает такими же достоинствами. Наверняка, он такой же добрый и предупредительный…вежливый…спокойный. Говорит всегда медленно и рассудительно, как отец. Ремика прекрасно знала, с каким восхищением относятся французы к дамам. В этом никто не мог с ними сравниться. Ремика тяжело завздыхала. Она никогда не желала спокойной жизни. Ей нравилось непредсказуемость. Когда вс вокруг не бурлило. Для не именно такая жизнь была настоящей. Она никогда не представляла себя в роли спокойной дамы, строго отчитывающей своих детей и с незаметным укором высказывающая супругу очередное замечание. Впрочем, французы другие. Им можно сказать вс, что угодно. Они так воспитаны, что никогда не позволят себе ответить даме грубостью. И в этом, несомненно, таилась некая прелесть для Ремики. Эта мысль увлекла Ремику настолько, что она стала мысленно воссоздавать картину будущей семейной жизни. В е глазах эта картина выглядела приблизительно таким образом. Они с супругом сидят за столиком в саду. Рядом играют дети. Слуги подают напитки и фрукты. Она постоянно делает замечания детям, а супруг постоянно кивает головой, соглашаясь с ней. Затем она отправляет своего супруга к соседям для того, чтобы пригласить их на ужин. Она подсказывает супругу, что надо сказать и как надо сказать. Он молча подчиняется. Ужин, как и весь день, проходит чинно и спокойно. После ужина супруг с надеждой смотрит в е сторону. Она понимает этот взгляд, но не подат виду. Они с первого дня будут спать отдельно. А заниматься всем этим…только для будущего
– Интересно, какой он из себя…этот Артью? – вслух пробормотала Ремика. – Судя по имени,…он маленького роста. Скромный. Даже скорее…застенчивый, -нашла она подходящее слов. При этом е не смутил тот странный вывод, который она сделала по отношению к будущему супругу.
– Может такой же смуглый, как я. Он, наверняка, не терпит всяческих увеселений, и по этой причине сидит вс время дома. Он часто смущается, поэтому никак не может осмелиться на разговор с женщиной. Видно, придтся самой сделать первый шаг. Не беда. Должна же я помогать своему будущему супругу. Я постараюсь научить его держаться…более смело,…если получится, конечно. Это очень нелгкая задача. Может даже невыполнимая. Если человек обладает таким…хрупким характером, его нельзя научить подобным вещам. И уж точно нельзя ждать от него неожиданных поступков. Придется примириться. Ничего не поделаешь. Такой, наверное, и шпагу ни разу в жизни в руках не держал. Уж этому она точно его учить не собирается. Пусть сам выпутывается. Хотя, будет неприятно смотреть на то, как он терпит унижения. Но ведь для такого случая есть я. Я заступлюсь за него и проучу обидчика. Да, вот кому действительно повезло, так этому Артью. Получить такую жену как я…Вероятно он от счастья заснуть не может. Ждт не дождтся моего приезда. Я уже представляю, как он бросается передо мной на колени…счастливый и благодарит за оказанную милость. Ну и хорошо. Пусть всю жизнь помнит, как я оказала ему эту честь. Ремика завздыхала и, полуобернувшись, в очередной раз бросила взгляд на горничную. Ничего не изменилось. Она крепко спала. Вот кого действительно ничего не заботило. Ремика спустила с плеч одеяло и снова подошла к окну. На улице стало совсем светло. Она настолько глубоко погрузилась в нарисованные ею картины, что и не заметила, как прошла ночь. Немного постояв у окна, Ремика разбудила горничную. Та мгновенно вскочила на ноги. Начались приготовления к отъезду. Чуть позже они плотно позавтракали в гостинице. Когда они закончили завтрак и вышли наружу, их уже ждала карета. На крыше кареты лежали несколько накрепко перевязанных сундуков. В них находилась одежда Ремики и самые необходимые вещи. Пока они завтракали, вещи успели вынести из комнаты и погрузить в карету. Ремика с горничной уселись в карету. Кучер уже собирался закрыть дверцу кареты, но остановился по причине того, что Ремика задала ему вопрос: -Долго ехать до Сансера?
– Мы уже на землях графства, миледи. А что до самого замка…ехать туда несколько часов. К обеду будем там, ваша светлость.
Ремика молча кивнула. Ответ е удовлетворил. Кучер закрыл дверцу и залез на козлы. Ремика услышал, как он хлестнул лошадей кнутом и что-то сказал. Она достаточно хорошо знала французский язык, но этих слов вс же не смогла разобрать. Когда карета тронулась, Ремика сняла шляпу и высунулась из кареты. Лгкий ветерок трепал е волосы. Она с наслаждением почувствовала прохладу. Несмотря на ранний час, солнце уже начинало медленно припекать. Она увидела, как карета выворачивает на широкую дорогу. У края дороги, справа, медленно двигалась повозка, запряжнная буйволом. Она сразу же пересела к другому окну и снова высунулась. Слева она увидела стройный ряд молодых деревьев. А за ними речку. Она неслась вдоль дороги, по которой они ехали.
– Сансер! – прошептала Ремика. – Скоро я увижу моего жениха. Наверное, он волнуется…бедняга!
Глава 9
Ремика, безусловно, была права по поводу волнения. Артью волновался. И очень сильно. Он нервничал. Но причина была вовсе не та, которую воображала себе Ремика. Артью ждал появления Ларефа. Ждал с нетерпением. В ту минуту, когда Ремика выезжала из гостиницы, он находился в оружейной замка Сансер. В руках у него была шпага. Он мерил оружейную длинными шагами взад вперд и постоянно разрезал воздух перед собой кончиком шпаги. При этом он всякий раз издавал приглушнные ругательства в адрес нерадивого слуги.
– А вот, наконец, и ты! – вскричал он в крайнем нетерпение заметив, что Лареф входит в оружейную. Вслед за Ларефом тянулись четыре человека. Безо всякого преувеличения сказать, каждый из них вполне заслуживал кисти художника. При первом же взгляде брошенном на этих людей, Артью пришл в возбужднное состояние. Едва Лареф выстроил их в ряд перед стеной, как Артью немедленно подошл к ним и начала осматривать. Он начал осмотр с того, кто стоял первым с правого края. Это был маленький человек в грязной одежде. Артью сразу обратил внимания на то, что у него были закрыты глаза. На его вопрос, почему у того закрыты глаза, Лареф пожал плечами и ответил, что он слепой.
– Слепой? – гневно переспросил у него Артью. – Зачем ты привл слепого?
– Вы сказали привести всех, кого найду. Вот я привл.
– Убери его отсюда и…дай немного денег!
Пока Лареф выполнял этот приказ, Артью перешл к следующему. Увидев, что у того нет ноги, он молча показал Ларефу на дверь. Второй последовал за первым. Артью перешл к третьему. С виду вполне подходит, - подумал Артью, рассматривая лицо оборванца. Тот был среднего роста. Правда, немного полноват. И черты лица совершенно нормальные как у обычного человека. И смотрит вежливо,… как и любой воспитанный человек. Артью обернулся к Ларефу.
– Что у него не так?
Лареф приложил палец к виску и покрутил им.
– Ах, вот оно что, - догадался Артью, вновь переключая внимание на стоявшего перед ним человека. Чуть выждав, он вкрадчивым голосом спросил у него имя.
– Людовик Святой! – последовал резкий ответ. – Я Людовик Святой! А раньше был Цезарем, но меня предали и убили!
– Даже не знаю…- Артью почесал затылок и решился задать ещ один вопрос.
– А помнишь то время, когда ты был графом де Сансер?
– Мерзкий тип! Грязный. Я его пытал, а потом казнил. В то время я был Франциском первым!