Наказание свадьбой
Шрифт:
Убранство церкви было под стать её внешнему виду. Несколько рядов грубо сколоченных деревянных скамеек и несколько десятков изображений с ликами святых. И лишь впереди, у самой стены, висело большое изображение распятого Христа.
Луи подошёл к распятию и преломил колени. В тишине церкви зазвучали слова молитвы. Сплетя пальцы и опустив голову, Луи с пылом и страстностью произносил слова молитвы. Закончив молится, он перекрестился и встал с колен.
– Сын мой, ты прибыл издалека? Прежде я тебя здесь не видел!
Отец Бенедикт, местный священник подошёл к Луи.
– Вы правы святой отец, – придав голосу нотку грусти, отвечал Луи, – я прибыл издалека.
– И что привело тебя, сын мой, в наши края?
– Я грешен, святой отец, – сокрушённо ответил Луи, – моя душа нуждается в исповеди.
Священник сочувственно покачал головой в знак того, что прекрасно понимает его состояние. К нему приходило много людей, и все они начинали приблизительно с этих слов.
– Приходи завтра, сын мой, – посоветовал отец Бенедикт, – сегодня я не могу помочь тебе, ибо получил послание от барона с просьбой прибыть в замок. Баронесса занемогла. Она нуждается в утешении.
Лучше и быть не может, – подумал Луи, – баронесса действительно нуждается в утешении, но вам, святой отец, это сделать не под силу.
Изобразив на лице глубокую печаль, Луи схватил священника за руку.
– Вы не можете оставить меня с таким горем, – горестно воскликнул он, – возможно, я не доживу до утра. Помогите святой отец, клятва, данная мной, тяжким бременем лежит на моей душе.
– Хорошо, сын мой, – поколебавшись, согласился священник, – я выслушаю тебя, только будь краток.
– Благодарю от души, святой отец, благодарю вас!
Луи последовал за священником в исповедальню. Отец Бенедикт открыл в перегородке маленькое окошечко, огороженное решёткой.
– Слушаю тебя сын мой!
С чего же начать? – думал Луи, – проклятье, я ни разу не был на исповеди.
– Я жду, сын мой, – раздался голос отца Бенедикта.
– Я грешен, отец мой!
Начало неплохое, – подумал Луи, и выдумывая по ходу развития исповеди, продолжал.
– Несколько месяцев назад, я оказался в одном неугодном богу месте, за что до сих пор не могу простить себя.
– Говорите понятнее, сын мой, о каком месте идёт речь?
– Я имею в виду женщин лёгкого поведения, святой отец.
– Сие богопротивное место, – согласился отец Бенедикт, – однако, я тебя слушаю, продолжай, сын мой.
– Так вот, я уединился в этой богопротивной обители с одной из девиц, – Луи лгал свободно, без угрызений совести, – больше всего меня привлекли пышные груди этой девицы. Я знаю – это страшный грех, но у меня слабость к таким вещам.
– Продолжай сын мой!
– Мы с этой девицей стали грешить.
– Ты женат, сын мой? – перебил его вопросом священник.
– Нет, отец!
– Твой поступок не может считаться грехом, ибо ты не связан супружеским обетом и, если это всё…
– Вы облегчили мою душу, святой отец, – с пылом воскликнул Луи, – но вы выслушали лишь часть моего грехопадения. Правда в том, что в ту ночь я поссорился с этой девицей, напился и дал клятву, которую до сих пор не могу исполнить.
– Что это за клятва, сын мой? – священник понемногу начал терять терпение.
– Я поклялся, что найду священника, который не откажется выпить со мной пару бутылок хорошего вина.
– Твои слова грешны, сын мой. Ибо нам не дозволяется употреблять ничего, кроме простой воды!
– Величайшая несправедливость, – заметил Луи.
– Мы всего лишь слуги божьи и делаем то, что велит нам господь, – скромно ответил священник.
– Разве господь не крестил вином и хлебом?
– Да, но…
– Прибавьте к этому облегчение, которое принесёт ваша жертва.
– Я не могу помочь тебе, сын мой, – не очень уверенно ответил отец Бенедикт.
– Добавьте к этому жирного жареного фазана. Неужели вы откажете страждущему и обречёте его на мучения?
По-видимому, в душе священника происходила борьба, так как он долгое время молчал.
– Хорошо, – согласился, наконец, отец Бенедикт, – ради спокойствия твоей души, я возьму этот грех на себя, сын мой.
– Отец, от всей души благодарю вас, – Луи радовался искренне. Первая часть, самая сложная, как он считал, удалась на славу.
Оставив коня, он пешком с отцом Бенедиктом отправился в харчевню. Там он без зазрения совести напоил за несколько часов не только отца Бенедикта, но и всех кто находился в харчевне. Лишь убедившись, что отец Бенедикт находится в нужном для него состоянии, Луи покинул харчевню.
Отца Бенедикта, который не в состоянии был ходить, вызвались отнести в церковь трое из местных, которым Луи щедро заплатил. Они внесли бесчувственного священника в церковь и уложили под распятием Христа, а затем сразу вышли.
Луи, оставшись один, недолго думая, стянул рясу со священника и накинул на себя. Он поправил складки и проверил, заметна ли из-под рясы шпага. Убедившись, что складки рясы надёжно скрывают шпагу, он накинул капюшон на голову таким образом, чтобы не было видно его лица, и торопливо вышел из церкви.
Те трое всё ещё стояли возле церкви и с крайним изумлением смотрели на отца Бенедикта, который с необычайной лёгкостью вскочил в седло коня.
– Уже протрезвел! – пьяным голосом заметил один из них.
– Да ещё похудел, бедняга! – заметил второй.
– Может, пойдем, выпьем? – предложил третий.
Луи не слышал этот разговор. Он погнал коня во весь опор к замку дю Рено. Наступала темнота, лучший помощник в затеянном им деле. О подстерегающих его опасностях он не думал. В голове сидела только одна мысль – барон дю Рено должен быть наказан.