Наконец-то вместе
Шрифт:
— Извините за мою реакцию на упоминание о докторе Уинтерс. Детектив Литлтон правильно меня осадила: я все еще сам меняю масло в машине, а мой домашний компьютер не работает два года, потому что я никому не позволяю его чинить. И единственный знакомый мне дантист — тот, чье дело я расследую.
Ли приняла его извинения, хотя несколько удивилась смиренному тону, явно противоречившему холодному взгляду и безразличной улыбке.
— Патологоанатом должен завтра отдать тело вашего мужа, — добавил он. — Дайте нам знать о времени похорон. Если не возражаете, я хотел бы прислать своих людей.
Ли, чтобы не упасть, схватилась
— Зачем вашим людям присутствовать на похоронах? — выдавила она, когда вновь обрела способность говорить.
— Простая предосторожность, только и всего. Вспомните о преследователе и о том, что ваш муж убит.
— Делайте, как считаете нужным. Маккорд оглянулся на кухонную дверь:
— Пойду посмотрю, закончил ли детектив Шредер снимать показания.
Детектив Шредер не только успел снять показания, но и наслаждался чашечкой кофе с домашним печеньем, обсуждая с водителем проблемы футбола.
В лифте все трое молчали.
В целях безопасности имена всех посетителей дома, где жили Мэннинги, обязательно записывались в большую книгу, где отмечалось время не только их прихода, но и ухода. Книга хранилась у престарелого швейцара в ливрее, чье имя, судя по висевшей на груди табличке, было Хорэс. Он сидел за изогнутой стойкой черного мрамора, в центре холла.
— Какая беда с мистером Мэннингом, — заметил он, вручая Шредеру ручку, чтобы тот мог расписаться в большой, переплетенной в кожу книге.
Но вместо того чтобы взять ручку, тот схватил книгу и сунул швейцару сложенный ордер.
— Это разрешение на изъятие книги как улики, важной для расследования, — объявил он растерявшемуся швейцару. — У вас есть другая, на замену?
— Д-да… но мы должны были начать ее только в январе, а сейчас еще декабрь.
— Вам лучше достать ее прямо сейчас, — посоветовал Шредер. — А если кто-то спросит, что случилось с этой, скажите, что пролили на нее кофе. Договорились?
— Да, но мой босс…
Шредер протянул ему визитную карточку:
— Пусть ваш босс позвонит мне.
Глава 30
Шредер сел за руль, поэтому Сэм взяла у него книгу посетителей и устроилась на заднем сиденье, предоставив Мак-корду сесть на переднее. Не успел еще Шредер отъехать, как она уже открыла книгу и принялась просматривать имена начиная с первого ноября.
— Что ты узнал от экономки? — спросил Маккорд Шредера.
— Если верить Хильде Бруннер, Мэннинги были идеальной парой. Ни скандалов, ни даже случайных ссор. Иногда мистер Мэннинг приходил поздно, но всегда звонил и возвращался не позже одиннадцати-двенадцати. Предпринял несколько коротких деловых поездок. В его отсутствие миссис ни одной ночи не провела вне дома за все три года, что Бруннер работала на них. Она подтвердила, что Мэннинг уехал из дома воскресным утром, часов около восьми, и перед этим ему пришлось два раза спускаться к машине, чтобы перетащить все вещи, среди которых были два хрустальных бокала, бутылка вина, бутылка шампанского и… — для пущего эффекта Шредер сделал паузу, прежде чем торжествующе закончить, — два темно-зеленых спальных мешка. Она уверена, что их было два, потому что сама помогала ему найти оба в глубине кладовой, после чего Мэннинг вынес их из квартиры.
— Что-то еще? — спросил довольный Маккорд.
— Да. Она дала мне потрясающее печенье и предупредила не расстраивать миссис Мэннинг и не сорить крошками на полу.
— Как насчет водителя?
— Его зовут Джозеф Ксавье О'Хара, и от него я ничего не добился. Нуль. Пустое место. Собственно говоря, он работает на другую пару: Мэтью и Мередит Фаррел из Чикаго. Пару недель назад они отбыли в кругосветное путешествие. Узнав о том, что кто-то преследует Ли Мэннинг, они одолжили О'Хару Мэннингам до своего возвращения.
— И это все?
— Нет. Он знает что-то, но не хочет говорить.
— Валенте?
— Возможно. Скорее всего. Вы не разрешили упоминать Валенте, поэтому я ничего не спрашивал. А сам он не откровенничал.
— И больше ничего?
— Нет, он тоже меня предупредил, — сухо заметил Шредер. — Велел не досаждать миссис Мэннинг и не валять дурака, если мы считаем, что она имеет какое-то отношение к смерти мужа. Он не так наивен и не просто водитель — он телохранитель и имеет разрешение на оружие.
— Как насчет секретаря?
— Бренна Куэйд. Работает в основном на миссис Мэннинг и подтверждает рассказ экономки. Заявила, что Мэннинги — счастливые супруги. И дала мне копию списка гостей той вечеринки.
Он полез в карман и вытащил несколько листочков бумаги с аккуратно напечатанными в алфавитном порядке фамилиями.
— Еще одну копию вручили швейцару, чтобы он отмечал приходящих гостей. Угадайте, чьего имени не было в первоначальном списке?
— Валенте, — бросил Маккорд, принимаясь изучать список.
— Точно. Его имя было приписано карандашом в день вечеринки — по требованию Логана Мэннинга.
— А как насчет вас? Узнали что-нибудь интересное? — осведомился Шредер у Маккорда.
Тот кивнул на заднее сиденье, где корпела над книгой Сэм.
— К сожалению, оказывается, что, по мнению детектива Литлтон, я старый, беззубый деревенщина со свисающей из кармана замасленной тряпкой и предубеждением против докторов любой специальности, особенно психотерапевтов.
Сэм не дала себе труда опровергнуть его или оправдаться, но, к некоторому ее удивлению, об этом позаботился сам Маккорд.
— Литлтон сообразила, что я испугал Мэннинг, и поэтому врезала мне по полной программе прямо при ней. За это она легко получила разрешение поговорить с ее психотерапевтом. Я просто ушам не верил, до чего легко все получилось!
— По-моему, невинных, ни в чем не замешанных людей всегда нетрудно склонить к правильному поступку, — пробормотала Сэм, листая страницы. — Я не говорю, что полностью уверена в ее невиновности, но именно эту женщину мне очень трудно представить в роли соучастницы убийства своего мужа. Есть в ней что-то такое… Знаете, когда мы сообщили, что муж застрелен, Ли Мэннинг протянула мне руку и умоляла сказать, что Маккорд ошибается. Господи, меня слеза прошибла, и… — Сэм осеклась, глядя на очередную фамилию в списке вчерашних посетителей. — Черт возьми! Невероятно! — взорвалась она, захлопнув книгу.