Наконец-то!
Шрифт:
— Ты пришел туда один? — спросила она.
Вряд ли ее брат мог наведаться на Сильвер-стрит по собственной инициативе. Он был весьма скромным юношей и предпочитал лошадей и охоту выпивке и проституткам. Насколько Арабелла знала, он редко позволял себе больше одного бокала белого вина перед обедом. А что касается женщин, то он до сих пор смущался и краснел, когда с ним заговаривали сестры его приятелей.
Джереми нервно подергал свой аккуратно завязанный галстук.
— В первый вечер у нас была большая компания: Том Деннинг, Джеймс Гейл, Джон Роч и Эдварт Крокер.
Он перечислил четверых своих друзей, с которыми обычно проводил время. Арабелла знала их всех — это были милые молодые люди примерно того же возраста и положения, что и Джереми. Она не представляла себе, чтобы из-за них он мог попасть в такую чудовищную ситуацию
Арабелла молча смотрела на брата, слегка приподняв бровь.
— Еще был Винсент Уолкотт, — добавил он с явной неохотой.
— Ага, — мягко произнесла Арабелла, наконец начиная кое-что понимать.
Винсент Уолкотт был довольно гнусным типом, но, как это часто случается с впечатлительными молодыми людьми, Джереми и его друзья считала Уолкотта образцом утонченности. Старше Джереми и его приятелей почти на десять лет, он был скорее ровесником Арабеллы, чем ее брата. Высокий красавец, выходец из уважаемой семьи, Уолкотт любил скандалы и сомнительные развлечения, что сделало его изгоем в среде добропорядочных плантаторов. Однако именно это обстоятельство — разумеется, в сочетании с его раскованностью, обаянием, элегантными костюмами и интересом к хорошеньким женщинам и лошадям — притягивало к нему молодежь.
Родные Винсента давно отвернулись от него, и теперь он худо-бедно жил на маленькое наследство от двоюродной бабушки, успешно пополняя его такими способами, которые не годились к обсуждению в светском обществе, зато позволяли ему сохранять видимость материального благополучия, Одним из этих способов было заманивание молодых дурачков в сети Лейтона. Джереми был не единственным юнцом, которого Уолкотт и Лейтон ввели в свой круг, обманули, а затем безжалостно разорили.
—Что ты хочешь сказать? — подхватился Джереми. Арабелла сделала невинное лицо. — Что значит твое «ага»?
Арабела пожала хрупкими плечами:
— Только то, что присутствие в вашей компании Винсента многое объясняет.
Джереми тут же утратил свою воинственность, вздохнул и уныло произнес:
— Я свалял дурака. И разорил нашу семью.
— Ну, мы не совсем разорены, и хотя ты, безусловно, причинил семье большой ущерб, у нас еще остались средства. Да, ты поступил безрассудно, но половина твоих друзей в подобной ситуации повела бы себя точно так же, — пыталась смягчить обстановку Арабелла. — Ты был польщен и обрадован тем вниманием, которым тебя окружили двое зрелых, опытных мужчин, и попался на их удочку. Здесь нет твоей вины.
— Нет, есть, — печально возразил Джереми. — Я знал, что Винсент дружит с Лейтоном, а его репутация всем известна. Мне не надо было возвращаться туда на следующий вечер. Том и Эдвард пытались меня отговорить, но Винсент…
— Винсент посмеялся над ними, выставив их глупыми желторотыми птенцами, и ты пошел.
— Да, именно так и было! — воскликнул Джереми, пораженный догадливостью сестры. — Меня распирало от гордости, я считал себя гораздо умнее и взрослее своих приятелей. Еще бы — ведь Уолкотт и Лейтон из всей компании выбрали именно меня! — Он вздохнул. — Только потом, когда у меня перестала болеть голова и я осознал всю чудовищность своего поступка, мне стало ясно, что они с самого начала хотели меня облапошить.
Арабелла нахмурилась:
— Так это случилось не за одну игру? Вы встречались несколько раз?
Джереми горько усмехнулся:
— Конечно. Я играл с ними около месяца. Теперь-то я вижу, как ловко меня дурачили. Иногда они позволяли мне выиграть, и я чувствовал себя невероятным везунчиком, а на самом-то деле все глубже заглатывал наживку. А в воскресенье ночью, вернее, вчера рано утром, они меня подсекли. — Он покачал головой. — Охваченный азартом, я забыл про осторожность. Мы пили и играли ночь напролет — я потерял счет времени… и не замечал, как низко падаю. В конце концов, поощряемый этими двумя негодяями и надеясь разом вернуть проигранное за все остальные ночи, я поставил на кон все. — Помолчав, Джереми мрачно добавил: — И все потерял. — Он опять опустил голову и глухо продолжил: — Прошлой ночью я не сомкнул глаз, готовясь к разговору с тобой. Признаюсь, мне приходили в голову мысли о самоубийстве.
— Крайне глупые мысли… и трусливые. Ты принял решение взрослого человека, взяв на себя ответственность за свой поступок, — осторожно сказала Арабелла, пытаясь оценить, насколько серьезны его последние слова. Она подалась вперед. — Не забывай, Джереми, что ты — глава семьи. Твоя мама, твои братья и сестры ждут от тебя советов и наставлений. Если с тобой что-то случится, это будет для них серьезным ударом. Ты нужен им, Джереми.
Он слабо улыбнулся, и у нее отлегло от сердца.
— Не пытайся обмануть меня, милая сестренка, — мягко проговорил Джереми. — Ты прекрасно знаешь: если в нашей семье что-то случается, все бегут за советом к тебе.
Арабелла усмехнулась. В уголках ее светло-карих глаз, отливающих золотом, собрались веселые лучики-морщинки.
— Кто кого обманывает, милый братик?
Джереми весело фыркнул:
— Ох, Белла, что бы я без тебя делал? Еще недавно я был убежден, что моя жизнь кончена, и вот ты уже заставила меня смеяться. — Снова став серьезным, он спросил: — Но как же нам быть?
— Я уже сказала: надо забрать расписку.
Джереми хотел возразить, но она поспешно добавила:
— Даже если это не удастся, все не так страшно, как ты думаешь. Вспомни, ведь у меня есть деньги моей матери и плантация, доставшаяся мне от деда. По счастью, — сухо проговорила она, — ты не смог поставить их на кон, потому что они тебе не принадлежат. Конечно, нам придется жить экономнее, к тому же Гринли — не такое большое и красивое поместье, как Хайвью, но в любом случае голод нам не грозит.
На лице Джереми отразилось облегчение. Он встал и начал мерить шагами маленькую комнату.
— Я совсем забыл про поместье Гринли, — сказал он, обернувшись к Арабелле. — Да, оно маленькое, но это все же лучше, чем ничего. Мама и дети будут спасены. За них я волнуюсь прежде всего. — Его юное лицо посуровело. — А что касается меня, то не бойся, я не сяду тебе на шею. Я найду способ себя обеспечить, а потом возмещу тебе те средства, которые ты затратишь на содержание нашей семьи, даже если для этого мне придется работать всю жизнь. — Он расправил плечи. — Это по моей вине мы попали в такое положение, и я сделаю все возможное, чтобы другие несильно пострадали из-за моих ошибок. Клянусь тебе, Белла!
Он стоял перед ней такой юный и гордый, что к горлу Арабеллы подкатил комок. Стараясь сдержать волнение, она сказала:
— Похвальные намерения. Впрочем, я и не ждала от тебя ничего другого. Но пока давай оставим это между нами. я не хочу раньше времени расстраивать твою маму и остальных.
Джереме недоуменно вскинул брови:
— Но, Белла, у нас нет другого выхода! Ты что, не поняла? Я проиграл Хайвью и все земли, полученные мной в наследство от отца. — Он опустил глаза и нехотя признался: — Даже те, которыми я временно управлял на правах опекуна. Я погубил жизни своих братьев и сестер. Нам придется уехать. Хотя я уверен, что даже такой негодяй, как Лейтон, даст нам несколько недель на сборы. Мы должны все рассказать маме.