Наложница огня и льда
Шрифт:
— Так быстро закончила с осмотром? — Отбросив последнюю деталь одежды, Нордан наклонился ко мне, улыбаясь насмешливо, предвкушающе.
Я отодвинулась назад, откинулась на покрывало.
— Все, что надо, я увидела, благодарю.
— Это еще не все, Шель, далеко не все.
В его устах даже сокращение от моего полного имени звучит иначе, чем у Лиссет. Обещанием. Призрачным лунным светом. Морозным узором на стекле.
Склонившись ниже, мужчина уложил меня наискосок на кровати, перевернул резко на живот. Навис надо мной, убрал волосы со спины и плеч, коснулся черного
— Некоторые виды гелиотропа ядовиты, по крайней мере, для животных, — Нордан говорил негромко, на ушко, однако смысл слов я понимала с трудом. — Красивый, ароматный и опасный цветок, пусть не всегда и не смертельно. Но алхимики часто усиливают свойства природных ядов, расширяя тем самым воздействие.
Прикосновение пальцев столь же неторопливо, размерено. Пламя то вспыхивало ярче, растекаясь горячей волной по телу, то собиралось пульсирующим очагом внизу живота, чутко реагируя, отвечая на каждое движение. Дорожка поцелуев обратилась россыпью по плечам, по шее и прикушенная несильно кожа уже не пугает, даже не вынуждает насторожиться.
— Сейчас ты пахнешь гелиотропом с привкусом тимьяна и нотками надвигающейся грозы, — вкрадчивый шепот обжигает вдруг не хуже настоящего касания, накрывает туманом. — И с каждой минутой запах становится сильнее, слаще, проникает глубже. Манит, притягивает и нельзя не остановиться, не вдохнуть полной грудью, не поддаться. Ты меня отравила, Шель. Своим запахом, превратившимся в яд.
Я могу лишь комкать покрывало в отчаянной попытке хотя бы не извиваться откровенно, желая большего. И когда от падения в бездну темную, бескрайнюю отделял, казалось, только шаг, пальцы замерли. Я вздохнула судорожно, шевельнулась нетерпеливо.
— Попроси.
О чем? Или он имеет в виду, попросить о…
Немыслимо!
Я дернулась возмущенно, но мужчина прижал меня своим телом к покрывалу, позволяя ощутить ягодицами то, на что я старалась не смотреть долго.
— Попроси, котенок, — мурлычущий тон бархатистой лапкой. Новый каскад поцелуев по горящей коже плеча, шеи.
Снова. И снова, вынуждая сдаться на милость победителю.
— Нордан… — мой голос тих и срывается предательски. — П-пожалуйста…
— Не слышу.
Не знаю, от чего я умру раньше: от поглощающего стыда или неутоленного желания.
— Норд, пожалуйста, — повторила я чуть громче, и сама удивилась жалобным ноткам. — Я…
— Неплохо для первого раза. — Мужчина отодвинулся.
Приподнял меня немного, подкладывая под живот подушку. Коленом развел мне ноги, сжал мои бедра, поднимая их чуть выше. Поза непристойная, однако я прогибаюсь, подаюсь навстречу. Отпускаю стон, чувствуя проникновение медленное, глубокое, наполняющее не только физически, но пропитывающее все мое тело ароматом тумана и мха. Как и мой запах оставляет свою метку на Нордане, остается
Отравила? Пусть. Пусть будет мой след. Если бы я могла укусить по-настоящему, поставить на Нордана свое клеймо, то сделала бы это не задумываясь.
Движения резкие, быстрые, и все же я, похоже, начинаю находить удовольствие не только в нежности неспешной, текучей. И ласка скользнувших по бедру пальцев, прикосновение к месту, еще слишком чувствительному, пылающему, обратились шагом в бездну. Мой вскрик, ощущение головокружительного падения, так похожего на волшебный полет, и последние толчки.
Едва мужчина отпустил меня, я вытянулась утомленно прямо на подушке. Нордан лег ровно, привлек меня к себе, обнял привычно. Возражать не хотелось, спорить по поводу приличий и обнаженных тел тоже. И мне вставать через несколько часов.
Положив голову мужчине на плечо, я закрыла глаза. Всего на пару минут, а потом обязательно надо хотя бы перелечь под одеяло. Сугубо из соображений удобства.
Голос будильника противный. Громкий, въедливый.
Колокол, будивший нас по утрам в пансионе, и гонг в храме звучали почти приятно по сравнению с этим назойливым треском.
Я зашевелилась, собираясь выключить будильник, но Нордан опередил, протянув через меня руку. Спустя мгновение наступила блаженная тишина. Я открыла глаза.
— Зачем ты заморозил будильник? — спросила я, рассматривая часы в ледяном панцире. — Я его специально завела, чтобы не проспать.
— Ты никуда не поедешь.
— Это приказ наследницы.
— К Диргу приказ. Тем более этой… несостоявшейся феи.
Я лежу на другой половине кровати, под одеялом. Хотя не помню, чтобы перебиралась. Или мужчина переложил меня спящую? И заснула в его объятиях, похоже, сразу.
Потянувшись всем телом, я села, прижала к груди одеяло. Посмотрела на нашу одежду, лежавшую в беспорядке на полу. Стиснув край одеяла, повернулась, спустила ноги на ковер. Почувствовала, как нижней части спины коснулся палец, провел вдоль позвоночника вверх.
— Могу отнести тебя в ванную.
— Благодарю, но не стоит, — возразила я и, решившись, отпустила одеяло, встала.
Подхватила с пола нижнюю сорочку и побыстрее ушла в ванную сама. Боюсь, если Нордан меня туда отнесет, то выйдем мы не скоро.
Когда я покинула ванную, в спальне уже никого не было. Я надела дорожный костюм, собрала вещи с пола, поправила немного смятую постель, слушая краем уха доносящиеся со двора шум мотора, голоса. Нордан вернулся, тоже одетый, с чашкой в руке.
— Ты будешь завтракать?
— Нет. Я пока не голодна.
— Я так и подумал. — Мужчина подал мне чашку с чаем.
— Спасибо. — Я улыбнулась благодарно, пригубила горячий напиток, перехватывая взгляд мягкий, словно первый снег.
Зашел Стюи за чемоданом и коробкой с обувью. Допив чай, я в сопровождении Нордана спустилась на первый этаж. В холле мужчина нахмурился вдруг, ускорил шаг. В чем дело, я поняла лишь во дворе, — возле автомобиля, на котором я и Пенелопа ездили за платьем для бала, стоял Беван.