Нам с тобой по пути

Беляева Алеся Александровна

– Благодетельница наша! Позвольте попотчевать Вашу царственную особу! – в преувеличенном книксене склонилась Надя. – Какой кофе желаете? Черный, с молоком, с сахаром?

– Если честно, я бы с шампанским выпила! Такое чудное солнечное утро располагает к благородным напиткам! – потягиваясь, протянула Аня. Солнечные лучи скользнули по ее фигуре, нежно очерчивая округлившийся животик. – Ой! – Аня тут же потерла бок. – Ульянка, мала еще подслушивать взрослые разговоры! Пинается она! Это вообще-то мой бок!

– Вообще-то, в данный момент это её бок, – уточнила Надя и протянула Аньке бутерброд.

– Ну, так что, Ань, как там пилот? Приснился? – наливая подруге кофе, сказала Настя.

– Да! Его звали Андрюшка.

Он был великолепен! Высокий, красивый, в форме! Как он меня любил! Как элегантно он рулил! А когда узнал, что меня укачивает на пассажирском месте, дал порулить! И я зарулила в Доминикану, а не в эту холодную Анталью, где у нас всё выключено! И там, в бирюзовой воде, на белоснежном пляже, я снова была стройна и необычайно хороша в своём новом вязаном купальнике….

– Эй, эй, я чего-то не пойму! Кто-то не доволен выбором пункта назначения?

– Что ты, Настенька, не волнуйся! Кто-то очень доволен! Но ты не можешь отрицать, что Доминикана лучше!

– Не знаю, у меня по Доминикане путеводителя нет, а по Антальи есть. И у нас еще Невский проспект не смотрен, дожёвывай быстрей, допивай своё виртуальное шампанское и пошли окультуриваться!

– Доминикана, Анталья… Вообще-то, это я должна была с тобой ехать в отпуск, причём в Стамбул! Скажи, Насть? – вопросительно посмотрела на сестру Надя.

– Скажу! И поехали бы, если бы не папина скромность!

Когда-то, пару лет назад, был очень популярен турецкий сериал об Османской империи. Надя с Настей, которые в принципе редко смотрели телевизор, вдруг заинтересовались этим сериалом. Несмотря на его развлекательную направленность, он изобиловал множеством исторических фактов, так что, в конце концов, даже их мужья незаметно для себя пристрастились к просмотру фильма. Когда показ сериала подходил к концу, на телевидении был объявлен конкурс на двойника актёра, игравшего султана Сулеймана. Главным призом была поездка на двоих в Стамбул на выходные.

Как только сёстры узнали о конкурсе, они тут же извлекли из семейного альбома фотографию папы времён его армейской деятельности. На ней он был запечатлён во время одной из военных операций – в полевой форме, с пышной бородой и проницательным, суровым и очень строгим взглядом – вылитый султан!

Вообще, Насте казалось, что ни одна профессия не шла её отцу так, как профессия военного. Она до сих пор хорошо помнила то щемящее чувство восторга, когда за ней в детский сад приходил папа – молодой, красивый, подтянутый, в военной форме, на зависть всей малышне. Надя, в свою очередь, неимоверно гордилась, когда папа приходил в класс поучаствовать в практическом занятии по ОБЖ. Она, и без того прилежная ученица, ещё сильнее старалась правильно надевать противогаз, чтобы не посрамить честь семьи. А уж когда в воинской части, взявшей тогда шефство над школой, где учились сёстры, были изготовлены стенды для кабинета немецкого языка, счастью их не было предела. Однажды, ранним весенним утром, во двор школы въехала самая настоящая военная машина, из которой выпрыгнули самые настоящие солдаты во главе с их, девчонок, папой, и каждый с лёгкостью нёс в руках огромные стенды. Все окна школы были утыканы детскими любопытными мордашками. Процессия направилась прямиком в кабинет немецкого языка, который был закреплён за Настиным классом, стенды были водружены на стены, а Настя ещё несколько лет при входе в класс смотрела на них и гордилась. Это сделал их папа, настоящий военный!

Так вот, когда объявили конкурс на двойника великого полководца и завоевателя, девчонки моментально вспомнили о фотографии, на которой папа был удивительно похож на актёра, игравшего султана Сулеймана. Настя быстренько заполнила анкету на сайте телеканала и уже почти её отправила, но запнулась на последнем вопросе: «Дал ли согласие на участие в конкурсе человек, чью фотографию Вы отправляете?». Настя, приличная донельзя, позвонила сестре. Сестра сказала, что папе об этом знать необязательно, а в Стамбул очень хочется. Настя же не выдержала и позвонила отцу. Отец, как и следовало ожидать, был вне себя, потому что ни в каких конкурсах принимать участие не собирался, и вообще, «Вдруг мои сослуживцы увидят мою фотографию по телевизору, позора не оберёшься!». В общем, фокус не удался. Потом, когда были опубликованы результаты конкурса, Настя распечатала фотографию самого актёра, фотографию победителя, взяла фотографию самого папы из альбома и молча выложила все три в ряд на стол перед отцом. Папа покачал головой – да, мол, победитель так себе, но поездка в Стамбул так и осталась для сестёр мечтой.

Покончив с завтраком, девчонки навели марафет и выпорхнули из дома, похожие на шумную стайку воробьев, плещущихся в весенней луже. Прихватив с собой маленького Шурика, которому по случаю приезда тёти полагался законный выходной и было настойчиво рекомендовано прогулять детский сад, они решили начать с океанариума.

Загрузившись в маршрутку, Аня с Шуриком уселись отдельно и увлечённо обсуждали роботов – трансформеров. Надя с Настей сидели позади, прижавшись друг к другу, и болтали. Им нужно было доехать до станции метро, а до какой именно, знала только Надя и, как выяснилось немного позже, Шурик.

Вспомнив какую-то историю из детства, сёстры залились смехом. Утирая слёзы и пытаясь соблюсти хоть какие-то приличия, они не сразу заметили Шурика, который уже третий раз, отчаянно жестикулируя, кричал на весь автобус:

– Маааам, а мы специально нашу станцию метро проехали?

Смысл фразы постепенно дошёл до сознания сестёр и вызвал новый взрыв хохота.

Пассажиры недоумённо наблюдали, как пулей взлетели с сидений эти две пассажирки, которые никак не могли угомониться, как они схватили обалдевшего ребёнка и беременную женщину и утащили их за собой.

– Вы нормальные люди, а? – Анька выдала положенную порцию нотаций, не возымевших ровно никакого действия на взбалмошных сестёр.

– Мы априори не можем быть нормальными, потому что наша мама однажды для поддержания тонуса – а – а…, – снова захохотала Настя и согнулась пополам, прислонившись к ближайшему дереву, не в силах закончить фразу.

– …пила нашатырный спирт, – договорила за неё Надя.

– Как это – нашатырный спирт? Коньяка что ли не было? – Аня вытаращила глаза.

– Не знаем, – ответила Надя. – Она вычитала где-то, что надо перекись водорода пить, начиная с капли на стакан воды, увеличивая с каждым днём на одну каплю. Пьёшь 15 дней, потом в обратную сторону считаешь. Когда вернёшься к одной капле на стакан, будешь бодр и весел.

– Перекись? Вот гадость! А нашатырный спирт-то там причём? – Аня крепко держала Шурика за руку и непонимающе смотрела на девчонок.

– Перепу – у – у – утала, – еле выдавили из себя сёстры, давясь от смеха и размазывая тушь по щекам.

Успокоившись с большим трудом, девчонки спустились в метро и продолжили свой путь. Добравшись до океанариума, вся компания погрузилась в подводный мир. Все трое – Надя, Настя и Аня, были больны морем. Оно снилось им по ночам, о нём они мечтали чаще всего, именно туда они стремились всем сердцем. И неважно было, какое это море – ласковое и тёплое или бушующее и свинцовое. В каждом его оттенке, в любом настроении море было как бальзам, залечивающий любые раны на душе. Поэтому сейчас, с любопытством разглядывая морских обитателей, пусть даже и в искусственно созданных условиях, они вбирали в себя синеву воды и жаждали встречи с настоящим морем.