Намбату
Шрифт:
Наблюдателю стало скучно. С тяжким вздохом он полез в карман и начал там рыться.
— Вы же никому не скажете, — констатировал он и кинул что-то мелкое в воду.
— Что это? — кот с подозрением смотрел на бурлившие за кормой пузыри, свесив передние лапы с бортика.
— Взял на память об игроке, убившем Варнус, — довольный собой шут устроился на полу. — Ему оно уже было без надобности.
Это несколько насторожило остальных пассажиров.
— Что именно мы никому не скажем? — нахмурился Ральдерик, предчувствуя недоброе.
— У вас и у других людей может возникнуть заблуждение насчет
— Эй, что происходит? — Шун начал волноваться — с морем вокруг лодки творилось что-то странное.
— Думаю, нам стоит последовать его примеру, — Эрлада перебралась на дно шлюпки, дергая супруга за рукав, чтоб тот сделал то же самое.
— Зачем? — не понял кот.
Ответить ему не успели. Суденышко резко накренилось и стало подниматься вверх. Пассажиры испуганно охнули.
— Что? Что? — Филара вертелась на скамейке и пыталась понять, что происходит.
— О, чёрт! — Ральдерик спешно бросил весла и вцепился в борта.
— Быстро вниз, идиоты! — рявкнула претендентка на саварахский престол, на всякий случай хватаясь за мужа.
— Ого! — светловолосая колдунья свесилась за борт. — Я поняла! Волна…
Герцог Заренги договорить девушке не дал, резко сдернув ее за руку на пол.
— Совсем сдурела?! — прошипел он, параллельно заталкивая сумки и прочее барахло под скамьи.
Вдруг подъем прекратился. На секунду лодка замерла. А потом резко накренилась и под испуганные вопли людей и кота рухнула вниз вместе со столбом воды, на вершине которого она до этого находилась.
— Нас прибьет к берегу волной! — озвучила свою догадку Филара в паузе между визгами.
— Весла! Ты не убрал весла! — крикнул гендевцу Гудрон.
— Плевать! — рявкнул тот, прижимая ко дну блондинку и все сумки, до которых мог дотянуться.
— Ты думаешь, что говоришь?! Как мы без них доберемся до суши?!
— Где мы причалим? — перекрывая перебранку под боком и рев воды, Эрлада обратилась к подобравшему ноги и всё еще державшемуся за шапку наблюдателю.
— А? — блаженно улыбался тот, хитро поблескивая глазами.
— … Вот! Что я говорил?! Одного весла у нас уже нет! Сейчас и второго лишимся!
— Нам нужно в Варнус! — снова крикнула девушка.
На время, пока лодка падала с очередной волны, разговор прервался на хор воплей.
— Зачем?! — через несколько секунд, пока шел подъем, Ральдерик присоединился к беседе. — Зачем нам в Варнус?! Что мы там забыли?!
— А ты посмотри по сторонам! — едко посоветовала брюнетка. — Тебе не кажется, что кого-то не хватает?!
Филара в ужасе ойкнула.
— Герань!!! Лошадка моя!!!
— И не только он, — подтвердила догадку драконья дочка.
— Как?! Как мы могли их там оставить?! — недоумевал иролец.
— Думаю, они должны быть нам за это благодарны! — дворянин вцепился в скамью в преддверии нового спуска.
Лодка на мгновение задержалась на гребне волны и снова понеслась вниз.
— Прощайте весла! — подытожил Гудрон, с тоской провожая увлекаемое толщей воды последнее из средств управления шлюпкой.
Однако он зря переживал. Что бы там наблюдатель не утопил, работала эта штука исправно. Если и было у данного способа передвижения какое-нибудь достоинство, то это скорость, которую не смогли бы обеспечить ни пара десятков гребцов, ни сложная система парусов, способная уловить и использовать малейшее дуновение ветра. Лодка резво (пожалуй, даже слишком) неслась вперед, грозясь по пути просыпать часть пассажиров и груза. Поэтому главная проблема заключалась не в утере весел, которые всё равно были без надобности, а в опасности разбиться о маячившее впереди побережье. Спустя несколько минут пути люди уже перестали вскрикивать на спусках — привыкли. Они устали, обессилели и укачались. Шун сидел под лавкой, сбившись в комок и прижав к голове уши. Чувствовал он себя лучше, чем остальные, — постоянные превращения уже выработали у него своеобразный иммунитет к тошноте. Только шуту всё было нипочем. Он сидел и с видом выпавшего из этого мира человека наигрывал на губной гармошке по кругу какую-то заунывную мелодию. То, что его даже ни разу не попросили прекратить, лучше всего иллюстрирует состояние остальных пассажиров.
Что характерно, большая часть моря была совершенно спокойна, волны бушевали лишь вокруг лодки. Но, пожалуй, заинтересовать это могло только Филару.
— Почти приплыли, — наблюдатель оторвал от губ музыкальный инструмент.
Люди на это почти не отреагировали, удостоив уродца лишь замученными мутными взглядами. Все искренне радовались, что завтрак в тот день не состоялся. Как именно они будут при такой скорости причаливать, их уже мало волновало. Главное — хоть как-нибудь. Взмыв на гребень очередной волны, путники увидели уже знакомые очертания уничтоженного порта.
— Все дороги ведут в Варнус! — продекламировал коротышка, забираясь на нос лодки. — Вам повезло. Значит, он был уничтожен с помощью таких штучек. Удачно же я одну позаимствовал. Настройка на это место сохранилась.
Море обрушилось на город, сметая то, что еще уцелело. В этот раз оно ударило гораздо слабей, — волна не прошла и четверти пути своих предшественниц. С глухим ударом шлюпка врезалась в мостовую, теряя пассажиров, сумки и отсыревший музыкальный инструмент Филары. Вода схлынула обратно и успокоилась.
— Чудно. Вот мы и на месте, — шут выжал и водрузил свою шапку на место.
Уродцу никто не ответил. Его спутники неподвижно валялись на земле и ждали, когда им полегчает. Скорее всего, завтракать, а также обедать в этот день они точно не станут. Да и насчет ужина тоже не были уверены.
— Вопросы есть? — привычно осведомился наблюдатель, примериваясь к лодке. — Видимо нет. Тогда до свиданьица.
И он исчез, прихватив с собой шлюпку.
Люди полежали еще немного. Земля раскачивалась и грозилась опрокинуться. Требовалось некоторое усилие воли, чтоб убедить себя в том, что это невозможно. Перед глазами расплывались фиолетовые пятна, усиливая тошноту своей беспорядочной дерготней. А от опасения, что когда-нибудь придется шевелиться и вставать на ноги, хотелось стонать. Думать было трудно — от звука шевелившихся мыслей голова начинала раскалываться. Раздалось недоуменное ржание. Кузнец почувствовал на лице горячее дыхание и прикосновение мохнатых губ к виску.