Наносмерть
Шрифт:
— Потому что я понял, что моих соотечественников убьют…
— Откуда вы это поняли?
— Сегодня утром террористы уже убили двоих моих соотечественниц. После этого они похищают еще двоих…
— А почему вы решили, что это похищение связано с утренним взрывом?
— Шутите? — хмуро посмотрел на Моник Бриссо Логинов. — В переполненном полицией городе, в котором введен «алый» уровень террористической угрозы, похищают двоих свидетелей теракта, которые являются соотечественниками погибших. Это не может быть случайностью.
— Хорошо. А почему вы решили, что их непременно убьют? А не просто захватят в заложники, чтобы выдвинуть какие-то требования?
— Они были в составе делегации, по сути, техническим персоналом. Какой смысл их захватывать?
— Вообще-то в заложники очень часто захватывают как раз технический персонал…
— Моник, это не тот случай! — раздраженно проговорил Виктор. — Цель всех террористов — как можно более громко пропиарить свой теракт. Пиар не совсем, конечно, подходящее слово, но я не знаю, как это точнее сказать по-английски. Поэтому смысл взорвать на кинофестивале звезд для террористов был. А вот захватывать после этого в заложники обычных референта и переводчицу — в этом смысла нет!
— И вы все это поняли сразу, как увидели похитителей у гостиницы?
— Наверное, нет… — пожал плечами Виктор. — В первый момент я понял, что похитителей нельзя упустить. А уже потом, когда увидел, что один из них нагнулся на заднем сиденье к помощнику Пригоровой, сообразил, что именно он нужен был им…
— Зачем?
— Этого я не знаю. Но, судя по всему, помощник знает что-то, что нужно знать террористам. И они знали о том, что он это знает…
Моник Бриссо снова посмотрела на префекта и сказала:
— А вам не приходило в голову, что вы находитесь на территории Франции? Я имею в виду, что не разумнее ли было просто сообщить о своих догадках и предоставить заниматься этим делом нам?
— Речь шла о моих соотечественниках, и я сделал все, чтобы спасти их…
— Не все! Референта актрисы Пригоровой убили! — жестко сказала Бриссо.
— Его бы убили по-любому! — мрачно ответил Виктор.
— То есть вы настаиваете на том, что поступили правильно? И не нарушили французских законов? — впервые за все время подал голос префект.
— Я думаю, смысл французских законов, как и любых других, заключается в защите граждан. Я, как мог, защищал граждан своей страны. И при этом фактически задержал одного из террористов. Если бы ваши полицейские проявили хотя бы сотую долю того профессионализма, который проявил я, сейчас у нас был бы один из бандитов… Простите, у вас. И теракт был бы фактически раскрыт… Но ваши люди расстреляли его. С чем вас и поздравляю, господин префект!
— Мои люди действовали по закону и инструкциям, согласно плану «Вижипират»!
— В результате чего… — начал было Виктор, но махнул рукой. — Ладно! Все, что хотел, я сказал! Повторяться нет смысла.
Моник посмотрела на Логинова и что-то сообщила префекту по-французски. Тот, не поворачивая головы, бросил короткую фразу жандармам. Все трое быстро вышли из кабинета. После этого Моник Бриссо стала говорить с префектом. Поначалу Логинов пытался уловить, о чем идет разговор, но это было бесполезно.
Судя по тому, как вели себя французы, они прекрасно понимали, какую несусветную глупость сделали полицейские, расстреляв террориста в микроавтобусе. Остальное было второстепенным. Наконец, поговорив с кем-то по мобильному, Моник обратилась к Виктору на английском:
— Полковник!
— Да! — ответил Виктор.
— Лично я считаю ваши действия обоснованными и даже героическими…
— Но… — вопросительно посмотрел Логинов на собеседницу.
— Но местные власти расценивают их по-другому. И склонны выдвинуть против вас обвинения…
— В похищении ножа для колки льда из бара гостиницы? — хмыкнул Виктор.
— Нет, — покачала головой Моник. — К сожалению, речь идет о более серьезных правонарушениях. Об умышленной аварии и умышленном применении огнестрельного оружия, которые поставили под угрозу жизни мирных граждан. Учитывая, что при этом погибли два человека, наказание может быть серьезным…
— Я понял, к чему вы ведете, — кивнул Виктор. — Но я не из пугливых… Да и бояться мне особо нечего. Даже если суд признает меня косвенно виновным в гибели людей, умышленно расстрелянных террористом, дадут мне немного. При этом на родине я стану героем. Так что спустя пару лет вернусь, скорее всего, на специально отправленном за мной президентском самолете. После чего получу из рук президента высшую награду, а на очередных выборах наверняка стану пожизненным членом парламента… Кстати, у вас в местной тюрьме кружок рукоделия есть? А то я со школы мечтал заняться макраме, но из-за беготни за террористами все никак не удавалось выкроить время.
— Кружка рукоделия в местной тюрьме нет, — мрачно сказал префект.
Невольно улыбнувшаяся Моник стерла улыбку с лица и подняла руку:
— Лично я считаю неправильным выдвигать против вас обвинения, поэтому и предложила господину префекту пойти на компромисс. И уже согласовала его условия со следователем по делу…
— Марком Деланже? — уточнил Виктор.
— Да!
— Что за условия?
— Суть компромисса в том, что власти Канн отказываются от выдвижения обвинений в ваш адрес….
— Пока звучит разумно, — кивнул Виктор. — А что взамен, я признаю себя внебрачным племянником Бен Ладена?
Префект кисло улыбнулся, Моник засмеялась и покачала головой:
— Не совсем. Французские власти заинтересованы в скорейшем раскрытии теракта. А этому не слишком будет способствовать утечка информации и конфронтация. Короче, в обмен мы хотим содействия и неразглашения… Я имею в виду не только вас, но и…
— Всех членов российской делегации, но главное — переводчицы! — быстро сказал Виктор. — С ней все в порядке, я правильно понял?