Нантская история
Шрифт:
— О, не сердитесь на него, — отец Гидеон трактовал мое молчание по-своему. И, в общем, был недалек от истины. Приятно иметь дело с человеком, который понимает тебя без слов. Но не очень приятно, если это церковник, — Он не говорил ничего предосудительного, напротив, восхищался смелостью ваших суждений и проницательностью. Более того, это все выпытал у него я, он лишь случайно упомянул ваше имя в разговоре. Кстати, по поводу имени, под каким именем вас крестили?
— Ни под каким.
— Позвольте… — его брови поплыли вверх.
— Я не крещена, святой
Приятно было увидеть на его мягком и гладком, как промасленный блин, лице удивление. Пожалуй, даже граничащее с испугом.
— Вы не воцерковлены? — надо отдать ему должное, он справился со своими чувствами быстро.
— Как видите. Можете посмотреть на мое предплечье, там нет метки.
Отец Гидеон уставился на мою руку, точно впервые ее заметил. Будь у меня возможность, я бы помахала ему. Но у меня была возможность лишь наблюдать за его реакцией, и пока мне этого было довольно.
— И в самом деле… Подумать только! Извините, я никак не ожидал. Ламберт не говорил, и я даже мысли не мог допустить, что… Так как получилось, что вы не крещены?
— Сложная история.
— Я бы выслушал вас, дочь моя.
— Вы не поняли, она сложная для меня, а не для вас. По крайней мере достаточно сложная чтобы у меня не возникло желания ее пересказать. Да, я не крещена.
Отец Гидеон заволновался, поправил очки своими тонкими ловкими пальцами с аккуратно подстриженными ногтями.
— Если вы… Если вы желаете, я могу провести обряд прямо здесь. Послать за экзорцистом [7] , это займет несколько минут. Таинство миропомазания — одно из важнейших в нашей жизни, и мне очень прискорбно, что оно вас не коснулось, дочь моя.
— Спасибо, я вполне довольна своим теперешним положением, — сказала я, — Между крещенным бревном и некрещеным бревном разница не очень-то существенна.
— Не говорите так! — с жаром сказал он, — Крещение — это путь во врата нашей души. Некрещеный человек не может познать Царство Божие!
7
Экзорцист, изначально — один из низших церковных чинов, участвовал в подготовке к крещению.
— Там подобралось довольно скучное общество, насколько я могу судить. Даже вина выпить не с кем. Нет, святой отец, пожалуй я отклоню ваше любезное предложение. Кроме того, мне всегда нравился жаркий климат. А наверху, должно быть, сплошные сквозняки. У меня есть приглашение позаманчивее.
— Ваш скепсис огорчает меня, дочь моя.
— Тогда советую привыкнуть к нему.
— И вы не хотите спасти свою душу?
— Боюсь, ее уже поздно спасать, святой отец. Видите ли, она у меня тоже парализована, как и тело.
— Никогда не поздно спасти душу, даже на пороге смерти!
— Но я не собираюсь умирать, как минимум на этой неделе. Наверно, я повременю до последнего момента.
— Слушайте… — если он сперва и растерялся, то быстро взял себя в руки. Вновь сделался спокоен,
— О, это не страшно. Я согласна грешить без лишней огласки, как и прежде. К тому же, как мне кажется, в этом половина удовольствия. Грешить и каяться — в этом есть что-то от работы на публику…
— Вы не сможете выйти замуж!
Я позволила себе смешок.
— Печальная новость для всех видных женихов Нанта.
— А соборование?
— Как я уже сказала, не собираюсь умирать в ближайшем времени.
— Хорошо… — отец Гидеон потер руки друг о друга, точно они озябли и, сделав небольшой круг по комнате, вновь устремился в бой, — Я понимаю, у вас сложный характер, и не могу вас в этом винить. Испытание, которое ниспослал вам Господь, и в самом деле тяжело, но именно от того, как вы выдержите его, и зависит ваше будущее. Вы делаете вид, что вам безразлична ваша бессмертная душа и Царствие Небесное, хорошо же! Но у вас, в конце концов, есть телесная оболочка, у которой есть свои нужды и потребности. Вы хотите заставить ее страдать из-за вашего упрямства? Ведь это выходит какое-то самобичевание…
— Ерунда. У меня есть все необходимое.
— Без метки Церкви вы фактически не являетесь подданным Империи!
— У нас с Империей уговор, она не мешает мне, а я не препятствую ей. И пока все было честно.
— У вас прав не больше, чем у безмозглого сервуса! — отец Гидеон покосился на стоящего в углу Клаудо, — Нежели и это вас не тревожит?
— Ничуть, святой отец. По своим свойствам я скорее отношусь к вещам, нежели к людям. Если наделять вещи теми же правами, получится нечто глупое, вам не кажется?
— Вы не можете снимать жилье!
— Этот дом купил Бальдульф. Потратив на это все свои сбережения. Я тут даже не числюсь.
— Вы не можете делать покупки!
— Бальдульф ходит на рынок и готовит.
— Он ваш отец?
— Кто, Бальдульф что ли? Ох, не смешите меня. Он… просто мой опекун.
— Вам повезло с опекуном, дочь моя, — отец Гидеон улыбнулся замершему у стены Бальдульфу и тот потупился, — Но… Простите Бальдульф, вы ведь тоже не вечны. Рано или поздно каждого из нас призывает Господь.
— Это верно, — пробасил Бальдульф, — В последний раз, когда он прислал мне личное приглашение, костоправы потратили два дня чтобы выковырять его из моей печени.
— Конечно, призывает. Но я предпочитаю жить сегодняшним днем, предпочитая не задумываться о таких вещах. Нам, бездушным грешникам позволительно подобное. Святой отец, я понимаю, что будущее моей бессмертной души заботит вас сейчас более всего, но давайте не станем углубляться в этот вопрос. Вы ведь пришли не за этим?
Бальдульф страдальчески поморщился от этой бестактности, но отец Гидеон воспринял вопрос более чем спокойно. Кажется, судьба послала мне самого терпеливого и вежливого клирика всего графства.