Нантская история
Шрифт:
— В таком случае, граф Нантский, должно быть, матерая опытная акула, сжевавшая не одного претендента.
— Не буду спорить, — вежливо сказал Ламберт, — Граф играет в эти великосветские игры еще с тех пор, когда не было на свете и наших с вами родителей. Как бы то ни было, он понимает их правила, и старается лишний раз не провоцировать своих недругов, а их у него более чем достаточно, смею вас уверить. У графа многочисленная профессиональная охрана, он никогда не появляется на публике без своего личного эскорта, двух дюжин фламандских наемников, и там, где он появляется, замаскированные
— Если вы не видите горькую слезу, скатившуюся по моей щеке от жалости к Его Сиятельству, так это только из-за того, что слезные железы Клаудо функционируют уже не так, как прежде…
— Не иронизируйте, госпожа Альберка.
— И не думаю. Так что не так с этим распроклятым вином?
— Время от времени Его Сиятельство принимает участие в церковных праздниках. Во время которых ему, как и прочим прихожанам, приходится причащаться и вкушать вино как символ крови Христовой.
— И на этот случай всегда полезно иметь бутылочку из графского погреба, а то ведь и кровь может отличаться на вкус… Извините. Продолжайте, Ламберт.
— Это вино действительно из графских погребов. Но это вопрос не вкуса, а, опять же, безопасности. Подобная бутылка каждый год со всеми предосторожностями вручается графским доверенным лицом отцу Гидеону за несколько дней до праздника чтобы он совершил над ним все необходимые таинства. Это вино находится в его личной ответственности, и сохраняется даже не в соборе, а в кабинете святого отца.
— Он настолько боится отравления? Хотя, неудивительно… Стойте, а вам не приходило в голову, что кто-то из незваных гостей уже отравил его? Вдруг настоящей мишенью являетесь не вы, а граф, и…
Против моих ожиданий отец Гидеон не испугался.
— Нет, все в порядке. Вино хранилось у меня в особом сейфе, я достал его аккурат перед вашим приходом чтобы убедиться в его сохранности. Я полностью уверен, что чужая рука к нему не прикасалась.
— Если надо, я могу снять пробу. Нет, не благодарите меня за великодушность, это в моей природе. Я понимаю, что за опасность грозит при этом моей жизни, но раз речь идет о здоровье нашего дорогого графа…
— Думаю, в этом нет нужды. Итак, теперь вы понимаете, почему я не могу отказаться от участия в торжественном богослужении.
— Потому что вы в некотором роде тоже доверенное лицо графа, и ваше отсутствие заставит его изменить планы. Понимаю. Кто-нибудь, наденьте на нос Клаудо те очки с регулируемыми линзами. До чего же у него повреждена сетчатка…
— Есть что-то интересное?
— Сомневаюсь. С другой стороны, мне предстоит еще много работы. Надо распотрошить это тело на множество частей чтобы найти в них хоть какую-то зацепку.
— Какую зацепку нам может дать его кишечник или костный мозг? — вздохнул Ламберт.
— Понятия не имею. Если вам нечем себя занять, можете намалевать плакат «Адептам Темных культов просьба явиться в казарму стражи для проведения внеплановой вакцинации гриппа» и вышагивать с ним по рынку.
— Сколько времени это займет?
— Ну, учитывая, что я только что начала… Еще несколько часов. Я уже проверила его крупные кости на механические протезы и стимуляторы, и не нашла их присутствия. Препарировала его печень, но и в ней не нашла ничего предосудительного. На очереди пищеварительный тракт… Да, забыла предупредить, это может быть не очень аппетитное зрелище. Думаю, ваше присутствие не обязательно, господа.
— Хорошо, — Ламберт с готовностью поднялся, — Тогда я вернусь на службу. Мое долгое отсутствие может показаться подозрительным.
— Верно. Ступайте на улицу, барон, спасайте Империю от злокозненных преступников.
— Я зайду вечером чтобы узнать, что вам удалось выяснить, и определить наши дальнейшие действия. Если они, конечно, последуют.
— Хорошо. Ты тоже ступай, Бальдульф, нечего глядеть на этот ливер. Лучше сходи на рынок, может удастся раздобыть какие-нибудь интересные слухи, или чего-то съестного. И то и другое будет весьма кстати. Отец Гидеон, вас не сильно затруднит, если я попрошу вас ассистировать мне в дальнейшем?
— Мне это не сложно. Я не боюсь вида крови и потрохов.
— Как и прочие присутствующие здесь господа. Но вас в выгодную сторону отличает хотя бы зачаточное представление о науке, а еще у вас ловкие пальцы и пристойные для того чтобы не мешать мне габариты.
— Благодарю.
— Пойдемте, Бальдульф, — сказал Ламберт, распахивая дверь, — Кажется, здесь обойдутся без нашей с вами помощи.
— За этой девчонкой двадцать надсмотрщиков надо, господин капитан, — протянул тот, — И то она что-нибудь этакое выкинет. Ну да пойдемте, а то меня уж малость мутит от всего этого ливера.
Они вышли, и сразу стало свободнее и светлее.
— Могли бы сразу сказать мне про вино, святой отец, — заметила я, не отвлекаясь от работы. Работать было все сложнее, непослушные слабые пальцы Клаудо скользили по костям мертвеца.
— Не мог, я был связан данным графу словом. Но благодарю вас за понимание.
— Ерунда, это мне ничего не стоит. К тому же, я же не сказала, что отказываюсь от притязаний на эту бутылочку! Нам с вами жить тут еще четыре дня, и за это время я еще что-нибудь придумаю. Господи, ну и запах тут у него внутри… И почему у Клаудо так отвратительно хорошо работает обоняние?..
— Могу я спросить, чем вы сейчас заняты?
— Ищу микро-следы, святой отец. Это такие крохотные рубцы, которые остаются после внутренних операций. Мне уже ясно, что адепты не рискнули запихивать в своего слугу ничего серьезного — здесь определенно нет ни встроенного оружия, ни брони, ни средств связи. Но если ему удалили метку крещения, могли быть и иные вмешательства. Интересно, насколько искусны их специалисты… Конечно, я бы с удовольствием отдала бы этого покойника на растерзание вашим братьям, некоторые ордена славятся своим умением добывать информацию даже из мертвой плоти. И они при любом раскладе выжали бы на порядок больше моего. Но именно этого мы сейчас себе позволить и не можем.