Нападение
Шрифт:
Майор Якушев одобрительно хохотнул.
– Хорошо, – сказал лейтенант. – Пусть не с террористами, а с боевиками. Сегодня организованная преступность – факт реальной жизни. Боевики хорошо вооружены, дерзки и непредсказуемы. Владеют приемами ближнего боя. А наш обычный караул – вчерашние школьники, которые стреляют из автоматов раз в полгода. По фанерным щитам. Насколько я знаю, уже целый год не было практического гранатометания. Если случится нападение, караульных придется посылать на заклание. Навыков ближнего боя у них нет.
– Садитесь, Тырин, – предложил Иконников раздраженно. – Еще немного, и майор из центра решит, что попал в район с особо опасной обстановкой. А ваше пренебрежительное отношение к солдатам, которые здесь честно служат, меня, признаюсь, настораживает. Если случится что-то…
– То хуже ничего не придумаешь! – в свою очередь перебил подполковника Тырин. – Для всякого дела нужны специалисты. Почему мы не верим, что сегодня преступники могут оказаться вооруженными и подготовленными лучше, чем караул?
– Пушку подвезут, – сказал майор Якушев и снова хохотнул.
– Не делайте из меня дурака, товарищ майор, – сказал Тырин резко. – Дело не в оружии, а в вооруженности. Сколько раз я говорил, что часовых следует снабдить рациями. Кто-нибудь прислушался? Сколько раз предлагал отработать на месте варианты отражения внезапного нападения на караул. Кто-нибудь меня поддержал? Скажите, где мой рапорт, в котором предлагалось подготовить в составе караульной роты специальную группу по борьбе с террористами?
Иконников сидел набычившись. Лицо его медленно краснело, на щеках двигались крутые желваки. Было видно, что подполковник изо всех сил сдерживает себя. Наконец он не выдержал.
– Хватит, Тырин! Ваши страхи нам хорошо известны. Я смотрел ваш формуляр в библиотеке. Там записаны одни детективы. От такого чтива у вас в голове сплошная криминальная каша. Надо чаще обращаться к уставам. – Повернувшись к инспектору, Иконников добавил: – До базы лейтенант Тырин служил в Закавказье. Оттуда и привез все свои страхи…
– У вас все, товарищ подполковник? – спросил Нырков с подчеркнутой вежливостью.
Иконников кивнул утвердительно.
– Ваши соображения, товарищ лейтенант, – сказал Нырков, глядя на Тырина с симпатией, – кажутся мне крайне интересными. А то, что вы сравниваете положение на базе с тем, что узнали в Закавказье, называется стремлением обобщить боевой опыт. Когда вы писали рапорт?
– Знаете что, товарищ майор, кончим эту игру. Я ведь не мальчик. Мне весь наш разговор напоминает анекдот…
– Серьезно? – В голосе Ныркова не слышалось ни раздражения, ни обиды. – Какой именно?
– Старшина проверяет, насколько находчив солдат. Дает ему вводную: «Вы стоите на железнодорожном переезде. Видите, как по одному пути навстречу друг другу летят два поезда. Ваши действия?» – «Подаю сигнал опасности руками». – «Дело происходит ночью, и рук не видно». – «Подаю сигнал фонариком». – «У вас его нет с собой». – «Тогда я отбегу подальше, потому что бэмс будет ой какой сильный!»
Солдаты засмеялись, лишь Иконников и Якушев сидели нахмурившись.
– И что, – спросил Нырков, – вам кажется, наш разговор идет по той же схеме?
– Почти.
– Значит, мы друг друга не поняли. Меня в самом деле интересует, найдется ли у вас красный флажок и фонарик. Солдат на переезде меньше всего отвечает за столкновение поездов. Для этого на железной дороге существуют стрелочники и обходчики. Вы же поставлены охранять секретный военный объект. Чтобы не попасть впросак, нужно предусмотреть все мелочи.
– Мы к этому готовы, – сказал Иконников. – К сожалению, в ногу у нас идет только Тырин.
Никто не засмеялся. Эта молчаливая демонстрация солидарности позволила Ныркову понять, что солдаты относятся к беспокойному лейтенанту совсем по-иному, нежели Иконников и Якушев.
Нырков встретился взглядом со светлоглазым сержантом-крепышом. Он сидел во втором ряду, расправив ровные, сильные плечи, и за все время ни разу не улыбнулся.
– А у вас, товарищ сержант, – спросил Нырков, обращаясь к нему, – есть предложения?
– Естественно, есть.
– Какие именно?
– Я считаю, товарищ майор, что на постах стоило бы оборудовать бетонные стенки. Хотя бы в полроста. И лучше полукруглые.
– Для чего? – удивился Нырков.
– На седьмом посту часовые чувствуют себя очень неуютно. Площадка голая, а вокруг лес. И никакого укрытия. Если произойдет нападение, то из темноты можно снять часового без особого труда.
Иконников засмеялся и укоризненно закачал головой:
– Вот уж от вас не ожидал, сержант Елизаров! Что такое на всех сегодня напало? Можно подумать, что мы в Ольстере или в ЮАР. Бетонные стенки… Предложите еще вооружить часовых противотанковыми ракетами…
– Понял вас, товарищ подполковник, – сказал сержант и сел.
– Видите, товарищ майор, – прозвучал голос из заднего ряда, – на наши заботы здесь всегда есть ответ: не надо – и все.
– Кто вы? – спросил Нырков.
– Рядовой Борцов, – поднялся с места и назвал себя неприметный с виду круглолицый солдат. – Теперь в армии служат «от» и «до», не больше и не меньше.