Нападение
Шрифт:
После того как выпили и закусили, Веруньша придвинулась вплотную к прапорщику и капризным тоном спросила:
– Что делают мужчины без закидонов, когда женщине зябко?
Лыткин левой рукой обнял ее и притянул к себе. Она весело засмеялась, потом встала и увела прапорщика в другую комнату. Клыков проводил их глазами, хищно прищурившись. Когда дверь закрылась, он запрокинул голову, плеснул в глотку полный фужер водки. Закусывать не стал: налил в фужер боржоми и с удовольствием запил большими, булькающими глотками. Он был доволен: пьеса шла по его сценарию.
Когда прапорщик и Веруньша вернулись, мужчины играли в карты «на интерес», а он, судя по куче мятых купюр, был достаточно крупным.
– Может, рискнешь? – спросила Веруньша. Она подвела кавалера к играющим, крепко держа его под руку.
Лыткин попросил сдать и ему. Банкомет – им был Топорок – выложил две карты.
– Очко! – возвестил Лыткин торжествующим голосом и швырнул на стол червового туза и трефовую десятку.
Топорок кинул карты себе и перебрал. Крякнул расстроенно, пододвинул выигрыш Лыткину. Сказал Веруньше с завистью:
– Везунчик твой прапор.
– Иных не держим, – весело отозвалась та и шутливо толкнула кавалера в бок локтем.
Вступил в игру Зотов. Бросил на кон сотенную.
– Люблю рисковать. Игра омолаживает нервные клетки.
– Ой, Иван Софронович! – сказал Клыков укоризненно. – Просадишь свои трудовые…
– Трус в карты не играет, – отозвался Зотов весело. – Поехали!
Он метнул карты рукой профессионала. Они легли перед игроками с металлическим треском.
Кон от кона игра обострялась. Топорок все время проигрывал, злился и увеличивал ставки. Прапорщик дрожащими пальцами сгребал со стола и совал в карманы деньги.
– Пятьсот на кон! – вдруг объявил Топорок и бросил на стол пять новеньких сторублевок.
– Иду, – согласился Лыткин.
– Я пас, – развел руками Зотов. – Уже все просадил.
– Все равно метни нам, – предложил Топорок, – мы тебе доверяем. У тебя рука твердая.
Пока Зотов сдавал, Лыткину все время везло, и он поддержал предложение:
– Метайте, Иван Софронович! У вас рука счастливая.
Зотов перемешал колоду, дал снять игрокам, сперва Топорку, потом прапору. С треском бросил. И снова фортуна улыбнулась Лыткину.
– Везет тебе, Лёня, – сказал Клыков удивленно. Он наблюдал за игрой из-за плеча Зотова. – Третий банк на очке. Я такого что-то не могу припомнить. Право слово – везунчик…
Прапорщик самодовольно ухмыльнулся:
– Помилуй бог, как говорил генералиссимус товарищ Суворов, не все же везенье, кое-что и сами могём!
Он с явным наслаждением стал складывать деньги. Потом выхватил сторублевку, бросил ее на стол.
– За труды, Иван Софронович!
– Забери, – поморщился Зотов брезгливо. – За такое и по морде можно схлопотать.
– Ты чего?! – удивленно воскликнул Лыткин.
– А того. Что подумает Володя? Тебе, может, все равно, а мне – нет. Выходит, ты меня купил, и я сбрасывал тебе фартовую карту.
– Прости, не сообразил, – сразу повинился Лыткин. – Вот ведь дурень!
Топорок сидел растерянный, вытирая потный лоб ладонью.
– Давай контровую! – вдруг предложил он хриплым голосом.
– Деньги на кон, – сказал Лыткин. – На так не играю.
– Тимофей Васильевич! – взмолился Топорок. – У вас моя тысяча…
– Ой, Володя! – укоризненно бросил Клыков. – Без штанов сидят не те, кто проигрывает, а те, которые хотят отыграться.
– Тимофей Васильевич…
Клыков вышел в спальню, через минуту вернулся с пачкой в банковской упаковке. Бросил ее на стол перед Топорком.
– Ладно, дуйся, беспутный! Дуракам, как говорят, закон не писан.
Зотов долго и старательно тасовал карты. На ладони протянул их прапорщику. Тот небрежным движением пальца сдвинул часть колоды. Зотов переместил разрезанные карты, сложил их, с хрустом прошелся по корешкам, стал сдавать.
К Лыткину пришли пиковый туз и девятка бубен. Скрывая довольную улыбку, он объявил:
– Хватит.
Топорок перевернул первую пришедшую к нему карту. Это была шестерка бубен. Сказал спокойно Зотову:
– Открывай, Иван Софронович.
Тот метнул. Пришла семерка пик.
– Еще, – разрешил Топорок.
На стол упал трефовый король. Прапорщик замер, ожидая, какое решение примет Топорок. Тот долго думал, морщил лоб, наконец произнес:
– Еще…
На стол упал король пик.
– Очко, – констатировал Топорок. – Вот так тебе, Советская армия!
Лыткин со злостью открыл и швырнул свои карты.
– Двадцать…
– Риск – благородное дело! – злорадно произнес Топорок, загребая выигрыш.
– Не тушуйся, Лёня, – сказал Клыков, кладя руку на плечо Лыткину. – Невелик проигрыш – одна косая. Да и деньги ли важны? Мы здесь ради удовольствия кидаемся…
– Давай контровую! – пьяно заупрямился прапорщик. – Трус в карты не играет. Тимофей Васильевич, будь другом, ссуди!
– Оставь, Леня. К Володе поперла карта. Он тебя обдерет.
– Ты друг или нет? – обиженно прогудел прапорщик. – Отыграюсь!
Клыков пожал плечами.