Нападение
Шрифт:
Командир караульной роты капитан Сапунов подошел к нему, спросил вполголоса:
– Что там?
– Смена, – сказал лейтенант и вдруг заплакал. – Убиты… Все семеро…
– Как убиты?
– Зарезали их…
Сапунов выругался по-черному, вложив в замысловатую тираду всю горечь, злость и отчаяние.
– Как кур! Семь мужиков с оружием! Ножами… На чем же их так купили? Позор!
– Не знаю, капитан, – сказал подошедший Нырков. – Их жизнь и на нашей с вами совести…
Они вернулись
– Надо брать эту сволочь живьем, – высказал мнение капитан. – Это важно для следствия.
– Оставьте, капитан, – резко возразил Нырков. – Меня проблемы следствия не волнуют. Это не наши с вами трудности. А вот за людей, которые идут на прочесывание, мы отвечаем вместе. Никто из них не подряжался ловить бандитов. У нас и без этого слишком много трупов, чтобы множить их число неразрешимыми задачами. Только стрелять! На поражение!
Он взял мегафон и, обращаясь к солдатам, скомандовал:
– При обнаружении посторонних стрелять без предупреждения! Вам все ясно? Никаких колебаний!
Уже начало светать. Прожектора с вышек светили ярко, заливая все вокруг белым слепящим сиянием. В лезвиях их лучей было видно, как от земли вверх поднимается сизый туман.
Цепь прошла самую широкую часть территории, миновала мыс и стала сжиматься, когда из леса прогремел выстрел.
– Стой! – скомандовал Нырков. – Под огонь не соваться! – Больше всего его сейчас беспокоило, что под огнем необстрелянные солдаты растеряются и допустят поспешные, опасные для себя и других действия. – Укрыться за деревьями!
Нырков выдвинулся в цепь и тоже укрылся за стволом сосны.
– Выходите! – крикнул он в мегафон. – Бросить оружие и выходить! Шансов у вас нет! Даю минуту на размышление. Потом – огонь на уничтожение!
Он помолчал, выжидая. Затем подал команду:
– Короткая очередь! Всем стрелять вверх! Огонь!..
Прогремело и стихло. На землю упало несколько веток, срезанных пулями. Посыпалась сверху хвоя.
– Выходите! Вы окружены!
С поднятыми руками, опустив головы, из-за деревьев вышли два бородатых боевика в маскировочной форме.
Еще одного налетчика обнаружили в районе шестого поста на электротехническом заграждении. Он сумел перебраться через бетонную стену и повис на проводах, пораженный ударом тока.
Группа солдат, высланная Нырковым на восточный берег озера, обнаружила брошенную шлюпку. Отыскать следы людей, высадившихся с нее и скрывшихся в лесу, солдаты не смогли.
Ближе к причалу у самого уреза воды группа наткнулась на труп бородатого мужчины в камуфлированном костюме. Он был убит выстрелом в спину. В метре от его отброшенной наотмашь правой руки под тонким слоем воды лежала прямоугольная металлическая коробочка серого цвета с небольшим усиком антенны. В ногах убитого валялся автомат с ремнем, обмотанным белым бинтом.
– Не нравится мне эта коробка, – сказал командир группы лейтенант Рогов.
– Мне тоже, – согласился радист сержант Ярцев. – Похоже на рацию. Во всяком случае, вижу антенну. И сенсорная клавиатура от нуля до девяти, как у микрокалькулятора.
– Скорее всего, дистанционный привод радиовзрывателя, – предположил Рогов. Он поднял пистолет и выстрелил в середину коробки. – С дыркой ей лучше…
Обнаружить караульных с причального поста не удалось.
13. Кизимов. Улица бывшая Коммунистическая, ныне Пролазная. Дом 21
Вечером, в день отъезда людей Чаплински на операцию, в квартиру начальника Кизимовского уголовного розыска майора милиции Пушкова позвонили. Дверь открыл сам хозяин. На пороге стоял его бывший коллега Кузьма Иванович Мудров в старенькой милицейской форме без погон, в сапогах и фуражке. Пушков с удивлением взглянул на гостя, предложил: «Проходи» – и только потом протянул руку:
– Через порог не здороваются.
– Я к тебе, Михаил Петрович, – сказал Мудров.
– Что случилось?
– Даже начинать неудобно… – замялся Мудров.
– С чего вдруг? Зря же ты не пришел бы?
– Сам понимаешь, в наши дни на таких, как я, смотрят с подозрением. Старый кадр. Родился при Сталине. Служил при Брежневе. Тоталитарно-застойный легавый. Ловил и сажал демократически настроенное жулье.
– Ну это ты брось… Какой же у ворья демократический настрой?
– Как же – какой? Кричат ведь: «Тюрьмам – условия санаториев!».
– Ладно, оставь эту тему, – сказал Пушков, раздражаясь. – На кой хрен самоуничижаться? Если пришел – говори без предисловий.
– Без них не выйдет. – Мудров вздохнул. – Скажу что не так – отшатнешься, а мне больше и пойти не к кому.
– Кузьма Иванович! – воскликнул Пушков. – Мало ли мы с тобой на какие темы трепались?
– Я к тебе, Петрович, с подозрениями. Смех – и только! Тоталитарно-застойный легавый унюхал в Кизимове мафию.
– Вышел на какой-то след?
– Вышел. Про «Экомастер» слыхал?
– Кто же о нем не знает? Демократическая общественность Кизимова, как у нас говорят, «демокизы», высоко ценит этот смелый прорыв в будущее.
– Что-то ты заговорил слишком красиво.
– Не я. Так говорит наш главный демократ – городской голова Гуревич. Малое предприятие – это одно из основных направлений современной экономики. И от нас требуют поддерживать предпринимателей.
– Даже так?