Напасть (сборник)
Шрифт:
— Наверное, это та крупная Напасть, которую ты имел в виду, — сказал Скорта. — Господа предупреждают нас о таких камнепадах, но даже их предсказания грешат неточностью.
— Почему местные называют метеориты просто «Напастью»? — удивилась Бет. — Казалось бы, они должны отождествлять всякую опасность и боль с ударами господского бича.
Мартин дождался, пока мимо проедет встречный веломобиль с флагом, который, как он уже знал, обозначал Главного Агрария, после чего задал соответствующий вопрос. Тельдианец мельком оглянулся на него и ответил:
— Господа
— Случается ли невольникам, особенно высокопоставленным, как ты, получать в награду за преданность и усердие свободу? — спросил Мартин.
— Мы и так свободны, — гордо изрек тельдианец.
— Господа указывают вам, как поступать и как думать, — возразил Мартин. — Только они владеют оружием. Только они наказывают вас и располагают властью оставить раба в живых или предать смерти.
— Естественно, ведь они — господа.
Мартин чувствовал, что затронул щекотливую тему, но его уже несло.
— Часто ли у вас приговаривают к смертной казни? И за какие преступления?
— Иногда господа казнят друг друга по собственным, господским соображениям, — ответил тельдианец, снижая скорость на крутом повороте, где дорога уходила в глубокую расщелину. — С рабами это происходит нечасто и только в случае, если причинен ущерб ценной одушевленной собственности. За менее тяжкие преступления невольников наказывают понижением статуса и временными принудительными работами в незащищенных районах. В случае мелкого правонарушения назначение наказания доверяется рабам, охраняющим общественный порядок. В целом бдительный хозяин, которому служат наделенные доверием, соблюдающие все правила невольники, способен предотвращать неприятности до того, как они разовьются до масштабов, угрожающих его собственности.
Мартину потребовалось усилие, чтобы побороть отвращение, которое у него успела вызвать тельдианская культура. Если Скорта отчитывался перед своим господином буквально во всем, то следующий вопрос землянина звучал крайне рискованно, даже глупо, однако он не мог его не задать:
— Ты когда-нибудь испытываешь неудовлетворенность своим статусом, Скорта? Хочется самому стать господином?
— Ты сошел с ума! — крикнула Бет и тут же умолкла: тельдианец не нашел в вопросе ничего обидного.
— Иногда хочется, — ответил он со своим непереводимым вздохом. — Но потом ко мне возвращается благоразумие.
Дорога пошла на подъем, и у Скорты, усиленно крутящего педали, не хватало дыхания, чтобы продолжать разговор. У Бет появилась возможность развернуто представить свою точку зрения.
— Ты слишком рискуешь, — предупредила она Мартина. — Мой тебе совет: улетай как можно быстрее! Некоторые твои речи, обращенные к Скорте, могут быть интерпретированы как пропаганда неповиновения. Господам это не понравится. Кроме того, спускаемый аппарат собрал на поверхности планеты много информации. Если прибавить к этому уже состоявшуюся беседу со Скортой, то у нас набирается достаточно сведений для оценки…
Картина вырисовывалась довольно ясная, но не слишком приятная. Общество Тельди оказалось рабовладельческим: значительное большинство населения планеты обслуживало элиту — господ, которых насчитывалось всего несколько тысяч, а то и сотен. Они так жестко контролировали порабощенное население, что сами невольники, разбитые на многочисленные категории в зависимости от ответственности и статуса, были довольны своим положением, хотя у некоторых индивидуумов, как, например, у Скорты, иногда возникали сомнения. Невольники были настолько довольны своей ролью, что у них не появлялось желания становиться господами. Прозябая в рабском подчинении, они тем не менее не стремились стать господами, рассказывали друг другу басни об участи невольников, осмелившихся сеять смуту, и верили всему, что слышали от господ, даже если это вопиющим образом противоречило реальности. Господа упразднили историю, так что рабы не ведали, существовали ли когда-либо в прошлом лучшие времена.
Но хуже всего было то, что господам принадлежало право сохранять рабам жизнь или карать их смертью. Только господам разрешалось носить оружие.
— Тебе известно, как относится Федерация к рабству и ко всем прочим формам физического и психологического насилия, практикуемого властями, — настаивала Бет. — Это общество произведет на них самое неблагоприятное впечатление. Однако у рабов остается шанс претендовать на гражданство: для этого нам пришлось бы найти способ отделить их от господ.
— Это не так просто. — Мартин инстинктивно понизил голос, хотя переводчик был в этот момент выключен. — Меня беспокоит их фанатичное недоверие ко всем и ко всему, чего они не испытывают сами. Доверие между разумными существами — самое главное требование, предъявляемое к гражданам Федерации.
— Недоверие может пройти, когда ослабнет влияние господ, — сказала Бет. — Надеюсь, ты согласишься, что рабам надо предоставить возможность самостоятельно решить, покинуть планету или остаться с господами. Не забывай, наша обязанность — рекомендовать решение обнаруженных на планете проблем.
— Давай спросим их самих. — Мартин включил переводчик и обратился к Скорте: — Хотелось бы тебе жить в мире, где нет падающей с неба Напасти, где ты мог бы возделывать землю, строить дома, спокойно путешествовать по поверхности планеты?
— Пойми, чужестранец… — Прежде чем продолжить, Скорта молчал не меньше минуты. — Думать об этом бессмысленно и больно. Господа не одобряют подобных мыслей. Они твердят, что Напасть существует и мы должны ей покориться.
— Промывка мозгов! — фыркнул Мартин, предусмотрительно выключив переводчик.
Через несколько минут длинная расщелина, вместе с которой вилась дорога, расширилась, превратившись в глубокую плодородную долину. Скорта съехал с дороги и остановился, чтобы издали показать Мартину тельдианский город.
Долина тянулась с юга на север, и ее возделанный западный склон и центральная часть были защищены от падения метеоритов. Город оказывался под угрозой только в тех случаях, когда траектория падения осколков превышала 45 градусов, а это случалось нечасто. Все городские постройки жались к земле: то были либо маленькие индивидуальные строения с обширными подвалами, либо крупные здания, но не тянущиеся в высоту, а распластавшиеся по поверхности. У всех домов, независимо от размера, была толстая западная стена, похожая на вал; техника и средства передвижения прятались в глубоких узких траншеях.