Наперекор судьбе
Шрифт:
– И где вы разыскали такое чудо?
– Приятельница привезла. Ездила в Сассекс, зашла там в одну из местных галерей.
– А не могли бы вы дать мне адрес этой галереи? Я как раз искала нечто подобное для нашей гостиной.
– Я бы с удовольствием, но для этого мне вначале нужно будет увидеться с моей приятельницей. Боюсь, раньше осени она в Лондоне не появится.
Сейчас Абби уже лучше владела собой. Она протянула Венеции чашку с чаем, а сама села напротив, вежливо улыбаясь.
– Надо же, у вас целая пропасть книг, – с намеренным простодушием произнесла Венеция, обводя глазами книжные полки.
– Да. Основное мое богатство.
– Тоже.
– Наверное, вы встречались со многими писателями, которых издает «Литтонс».
– Нет, что вы. Далеко не со многими. У меня не хватает времени ходить на все эти издательские обеды и ужины.
– Я бы обязательно нашла время, – отозвалась Абби.
Она снова улыбнулась. Улыбка была колкой и ясно намекала на глупость Венеции. Не использовать такую редкую возможность сидеть за одним столом с крупнейшими современными писателями!
– Конечно нашли бы, потому что у вас нет четверых детей, – ответила Венеция, и ей не понравился свой голос.
Она словно бы защищалась или – хуже того – оправдывалась перед этой Абби.
– Мне вполне хватает тех детей, что я вижу в школе, – сказала Абби.
– Какой у вас замечательный проигрыватель. И такая пропасть пластинок.
– Я люблю музыку.
– Можно посмотреть на пластинки?
– Пожалуйста.
Коллекция пластинок была не просто большой, а очень большой. В основном наборы в красивых коробках: симфонии, концерты и даже целые оперы. Некоторые хозяйка еще и не открывала. Откуда у нее деньги на дорогой проигрыватель и на такую массу пластинок? Неужели все это куплено на учительскую зарплату?
– Э-э, миссис Уорвик. Не сочтите меня бестактной, но я все же хотела бы знать о цели вашего визита. Как я вам уже говорила, я жду друзей, а время идет и…
– Ой, простите меня. Засмотрелась на ваши пластинки… Была в ваших краях, – на ходу соврала Венеция, – вот и решила: зайду и попытаюсь еще раз напроситься к вам в ученицы… Какое у вас чудесное пианино.
– Да… хороший инструмент.
«И очень дорогой, – мысленно добавила Венеция. – „Бехштейн“ на зарплату учительницы явно не купишь».
– Какое красивое, – тоном дурочки продолжала Венеция. – А какие подсвечники.
– Не только подсвечники. Звук у него тоже красивый… Простите меня еще раз, миссис Уорвик, но свободного времени у меня совсем нет.
– У вас было время, чтобы заниматься с Генри, – резко сказала Венеция.
Абби смешалась, но лишь на секунду.
– Да, тогда было. А теперь я занимаюсь с несколькими учениками и не могу брать новых.
– Да. Понимаю.
Ситуация была безнадежной. Венеции оставалось лишь уйти, пока она окончательно не потеряла свое достоинство.
– Не смею больше испытывать ваше терпение. – Венеция встала.
Абби повела ее к выходу. Зная, что Венеция скоро уйдет, хозяйка заметно успокоилась. В коридоре Венеция остановилась и посмотрела на лестницу, что вела на второй этаж. Красивую лестницу с промежуточной площадкой. Проследив, куда она смотрит, Абби снова занервничала.
Что у нее наверху? Неужели там прячется Бой? Даже в своем взбаламученном состоянии Венеция едва удержалась, чтобы не захихикать.
– Простите меня, мисс Кларенс, но после чая… Можно мне воспользоваться вашей ванной комнатой?
Впервые за все время в глазах Абби мелькнул испуг.
– Там… не прибрано.
– Я этого не замечу… У меня так бывает… после чая. Еще раз простите. – Опередив Абби, она бросилась наверх. –
– Да, но…
Венеция зашла в ванную. Убранство было вполне обычным. Никаких изобличающих фотографий. Все пристойно. Насчет «не прибрано» Абби, конечно же, соврала. Венеция дернула цепочку смывного бачка, потом пустила воду, чтобы вымыть руки. Очень милая ванная, выходящая окном в сад. У окна – столик, горшок с цветком. На умывальнике стоял стаканчик с кисточкой для бритья. Это еще ничего не значило. Ровным счетом ничего, хотя кисточка была из очень дорогих, с ручкой из слоновой кости. Значит, у Абби есть приятель. Богатый приятель, который купил ей проигрыватель, пластинки, книги и, возможно, бронзовую скульптуру. Но это вовсе не преступление.
Венеция покинула ванную, вышла на площадку. А там, должно быть, спальня Абби. Открытая дверь будто сама приглашала заглянуть туда. Очень большая кровать, медная, с горой подушек. Здесь тоже были полки с книгами и…
– Прошу сюда не заходить.
Абби стояла у нее за спиной. Чувствовалось, она сильно нервничает. Венеция улыбнулась. В отличие от хозяйки дома, у нее прибавилось уверенности.
– Я просто хотела припудрить нос. Зеркало тут удобное. Можно?
– Нет, нельзя.
А потом Венеция увидела… напротив кровати, на стене, большой рисунок углем в раме. Там был изображен не Бой. Венеция боялась, что увидит его. Абби: обнаженная, нарисованная несколькими простыми линиями. Нарисованная мастерски. Уголь рисовальщика запечатлел ее сексапильность. Абби была изображена на своей громадной кровати. Манера рисунка показалась Венеции пугающе знакомой. Она даже на секунду закрыла глаза, пытаясь прогнать наваждение. В таком же стиле были нарисованы дети Венеции, когда они появлялись на свет. Все четверо. Эти рисунки стояли на рояле в гостиной Уорвиков. Венеция помнила, как они восхитили Абби в тот злополучный день.
Венеция узнала стиль Боя.
– Я виноват. – Он повторял эти слова снова и снова, но ей от его повторений не становилось легче.
– Бой, меня не волнует, виноват ты или нет. Это мне не поможет. Помочь смогут лишь твои объяснения.
Бой посмотрел на жену. В его глазах была неимоверная усталость.
– Какие объяснения ты хочешь от меня услышать?
– Знаешь, подробности мне не нужны. Я лишь хочу знать, сколько времени длятся ваши отношения, что она для тебя значит, как часто ты с ней видишься и… еще несколько таких же пустяков.
– Венеция…
– Бой, я хочу знать. Думаю, я вправе требовать это от тебя.
Он встал, налил себе вторую рюмку виски. Или уже третью?
– Что ж, я тебе расскажу, – тяжелым, не своим голосом произнес Бой. – Сомневаюсь, чтобы это помогло, но…
– Мне поможет.
Потом Венеция была сама не рада откровениям мужа. Они так больно, так жутко ударяли по ней, что ей то и дело хотелось крикнуть: «Хватит!» Но она заставила себя выслушать все.
Своей внебрачной связью Бой поставил рекорд. Такие романы обычно длятся несколько месяцев. Его отношения с Абби длились почти четыре года. Четыре года! За это время Венеция успела родить ему двоих детей, обрадоваться тому, что муж остепенился. Четыре года она ничего не подозревала и радовалась своей семейной жизни. Они так дружно жили: ходили в гости, принимали гостей у себя, ездили в Эшингем, праздновали Рождество в семейном кругу.