Наперекор судьбе
Шрифт:
– Извините, приятель, но тут столько было навалено. Пока разгребли. Вам повезло. Вы только посмотрите по сторонам.
Седрик посмотрел по сторонам и обмер. Куска дома как не бывало. Исчезла не только его квартира, но и две соседние. Уцелевшая часть дома неестественно накренилась, словно игрушечный домик, который пнули ногой.
– Боже мой, – прошептал Седрик. – А другие жильцы сильно пострадали?
Он смахнул пыль с ботинок и сделал шаг назад, чтобы получше рассмотреть развалины дома. Этот шаг оказался роковым. Седрик поскользнулся и рухнул на груду обломков, сильно ударившись головой. Причиной падения стали его новые кожаные
– Теперь его надо в больницу, – сказал один другому. – Или в пункт первой помощи. Глупый педик.
– И то правда, что педик, – отозвался второй. – Взгляни на его туфли. Давай его в пункт первой помощи. Больницам сейчас и так туго. Разворачивай носилки.
Только через сутки Седрик, нашедший временное пристанище в доме Миранды Беннетт, немного оправился после сотрясения мозга и позвонил на Чейни-уок. К его великому облегчению, трубку взяла не Селия, а Венеция.
– Нони, дорогая, идем. Мы сейчас немного покатаемся на машине. Совсем немного… Ну что ты на меня так смотришь?
Одним из зримых последствий их бегства из Парижа было стойкое отвращение Нони к автомобилям. Заманить ее в кабину можно было только каким-нибудь лакомством. Даже в «роллс-ройс» ее прадеда. Эта громадина с откидным верхом всегда притягивала детей. Но только не Нони. Даже невинное предложение прокатиться на тракторе – будь то с Билли Миллером или с кем-то из фермеров – повергало девочку в ужас. Адель предусмотрела возможное упрямство дочери и припасла конфет, которые все более становились роскошью. Помимо сластей, в машине лежали три любимые книги Нони и старая тряпичная кукла, когда-то принадлежавшая Селии. Куклу Нони подарила леди Бекенхем, когда Адель с детьми только приехали в Эшингем.
– Не упрямься, дорогая. Посмотри, Лукас уже в машине. Он младше тебя, а не капризничает.
– А я буду.
– Нони…
Адель чувствовала, как у нее начинает дрожать голос. У нее не столько сил, чтобы еще выдерживать сопротивление дочери. Лучшее время для отъезда, чем сейчас, трудно подобрать. Мальчишки с воплями и визгами носятся по нижнему лугу. Все остальные – дома.
– Нони, ну что ты, в самом деле, упрямишься? Садись. Тебе же нравилось кататься.
– Я не хочу кататься и никуда не поеду. Ты меня не заставишь. Нет! Нет! Нет!
Когда зазвонил телефон, леди Бекенхем находилась в оружейной комнате, пытаясь найти маленькие сапожки для верховой езды, которые подошли бы Эми.
– Бабушка, это Венеция. Можно мне поговорить с Аделью? Это важно. Очень важно.
– Погоди. Ее еще нужно найти. Сейчас это не так-то просто. Если честно, мы беспокоимся за нее. Поскорее бы ты приезжала.
– Я приеду. На следующей неделе. А сейчас, бабуля, мне очень нужна Адель. Ты даже не представляешь, как это важно.
– Черт побери, да что еще случилось? Надеюсь, твоя мать не наделала глупостей?
– Нет, к ней это вообще не имеет отношения. Но у меня для Адели хорошие новости.
– Это уже приятнее слышать. Ты где сейчас?
Леди Бекенхем оказалась права. На пути к комнате Адели ей пришлось трижды остановиться. Сначала ее окликнул лорд Бекенхем, который потерял свой меч. Затем ей попался вылезающий из погреба Ру. Пришлось схватить его за шкирку и еще раз напомнить, что погреб не место для игр и самовольных экскурсий. Наконец, на нее едва не налетел Кит, идущий по коридору без трости. Ему это было строжайше запрещено, поскольку такие прогулки были чреваты столкновениями с людьми и предметами. Последствия могли оказаться катастрофичными как для людей и предметов, так и для самого Кита.
– Кит, когда война кончится, гуляй без трости, сколько душе угодно, – твердо сказала она внуку. – Сейчас это опасно.
– Сам знаю, – буркнул Кит.
– Не надо мне грубить. Идем, я отведу тебя в столовую и дам сигарету.
Выражение лица у Кита чуть смягчилось. Нынче это воспринималось почти как улыбка. Леди Бекенхем, награжденная этим «заменителем» улыбки, отвела внука в столовую, зажгла ему сигарету и сказала, что ищет Адель.
– Звонила Венеция. У нее для Адели важные новости. Если она вдруг здесь появится, будь хорошим мальчиком, скажи ей. Скажешь?
– О’кей.
Леди Бекенхем очень в этом сомневалась.
Ну вот, теперь еще и Иззи их увидела!
– Привет, Нони. А я иду прогуляться. Хочешь пойти со мной? – предложила Иззи.
– С удовольствием.
– Иззи, Нони сейчас не сможет пойти с тобой. Мы едем в деревню.
– Так ты можешь поехать с Лукасом. Вижу, Нони не очень настроена ехать. Адель, не волнуйся, я за ней присмотрю.
Иззи смотрела на нее и невинно улыбалась, однако взвинченной Адели эта улыбка показалась снисходительной и почти дерзкой.
– Нони, гулять ты не пойдешь. А ты, Иззи, пожалуйста, не вмешивайся в наши дела. Я решила ехать, и мы поедем. Нони, марш в машину!
– Не сяду.
– Нет, сядешь.
Нони с криком запротестовала. Адель сердито посмотрела на непокорную дочку, а потом случилось нечто ужасное.
– Ты просто дрянная, непослушная девчонка.
Видя перед собой сердитое личико Нони, Адель вдруг задрала ей подол и шлепнула по заду. В другой семье такое наказание считалось бы слишком мягким, но здесь шлепок вызвал шок и у самой Нони, и у Иззи. Обе не могли поверить, что Адель, трясущаяся над своими детьми, способна на такое. Обе молчали. Потом Адель подхватила Нони, втолкнула в машину и захлопнула дверцу. Девочка была еще слишком мала и не знала многих слов из языка взрослых. Но она почувствовала: ее только что прилюдно унизили. Отчаяние Нони передалось Иззи. Сердитыми, полными слез глазами Иззи посмотрела на родную тетку и в ответ получила такой же взгляд.
– Нечего пялиться на меня, Иззи. Пусть учится делать то, что ей велят. Все, мы поехали.
Адель села в машину, хлопнула другой дверцей. Мотор взревел, и машина на большой скорости отъехала от сарая.
Венеция не находила себе места. Может, бабушка забыла? Нет, леди Бекенхем не страдала забывчивостью. Если ей трудно самой найти Адель, в доме достаточно людей. Нужно лишь кого-нибудь крикнуть.
Досчитав до двадцати, Венеция снова потянулась к телефону.